Красные камзолы
Шрифт:
— Так, парни! Кажется, для этой игры еще рановато. Может, давайте попробуем сыграть в "царя горы"?
Да! Такую игру они знают! И неплохо знают, однако. У них, оказывается, эта игра не простая кутерьма, как у нас, а целые тактические игрища. Со схемами и своим игровым жаргоном.
Горой у нас послужил небольшой стожок соломы. И вот тут-то я увидел у них нормальное командное взаимодействие. Оказывается, если на "царя горы" лезть одному — то он легко отобьет твою атаку, лишь на полшага уклонившись да поддав ногой в нужный момент. И полетишь ты кубарем мордой в грязь, весь облепленный соломой. Чтобы сбить "царя" — нужна одновременная атака сразу троих, с трех сторон. И тогда тройка вместе с "царем" укатывается вниз, а четвертый свободно занимает "гору". Мы в свое время в эту игру играли более бестолково. Так что мне даже пришлось поучиться. В основном — тому, как именно команда выбирает, кто будет тем четвертым, что без боя заберется на гору. Тут оно идет не
Но главное было сделано — мы смогли хотя бы начать разговор о том, в каком порядке перестраиваться своей шестеркой на экзерциях. Появились какие-никакие аналогии, мысли, идеи… Ну и фингал под глазом. Нет, это не от оплеухи. Это я когда со стожка сена кубарем летел — нашел скулой солидный кирпич под слоем мусора. Ну, бывает, что уж тут. Сашка вон, за бок держится. Как бы трещины в ребрах не было. Все-таки молодняк здесь хилого телосложения.
А на ужин нам Ефим собственноручно сварил похлебку с мясом и капустой. И называлась эта похлебка — шти! Да, да! Не щи, как в моем времени, а именно — шти! Я уже говорил, что местные просто обожают букву "Т"? Вот у нас умные люди всякие домыслы строили на тему, что означает герб России. Двуглавый орел, одна голова на восток, другая на запад, это символизирует, это означает, подтекст, смысл, геральдика… Может, там, в будущем, оно и так. А тут все проще. Тут, я так думаю, наш герб — это просто буква "Т" с крылышками. Обязательно с крылышками, потому как надо успеть запрыгнуть буквально в каждое слово, что произносят от Камчатки до Петербурга. Шти! Это ж надо же! Но ничего так, вкусно. И очень даже сытно, с голодухи-то да после целого дня физических упражнений… Сметаны в этих штях много. Сначала, говядина тушится в сметанном соусе, а потом, когда уже варится бульон с капустой — все это опять заправляют сметаной. Ну и едят вприкуску с сухариками, которые тоже макают в сметану. Конечно, можно и корочками, но с сухариками гораздо вкуснее. Свежего хлеба на ужин нет, потому как пекут его только к утру. Зато к ужину капрал расщедрился на штоф местной слабой водки. На шестерых здоровых парней вышло немного, чисто для аппетита, по чарке. И, как выяснилось, это очень хороший апперетив к щам. Штям. Блин, запутался уже… пусть будет по-местному, к штям. Надо уже привыкать к здешнему диалекту.
Ах, да, я тут так говорю — к ужину, подали… Тут такое дело… Здесь нет столовой. И централизованного снабжения тоже нет. Как выяснилось, солдатам просто платят жалованье, и с этого жалованья они сами покупают себе еду и готовят ее. Как, где, в каких условиях — начальство это не волнует. Не маленькие, мол, разберетесь. Денег я местных не видел, все, что положено — в том числе и премия за принятие присяги — находится у нашего капрала, старшего артели, Ефима. Он же по утрам бегает за покупками и закупается на завтрак, обед и ужин для всего капральства. Кашеварят вместе с одним из старых солдат, в одном большом казане, по очереди, сначала на их капральство, потом на наше. Давешний кожевенник из Кексгольма с еще несколькими молодыми соорудили в одном углу нашего сарая длинные столы и придумали скамейки из бревен. Вот, в общем-то, и вся столовая. Отдельные миски на каждого — это, походу, ноу-хау нашей партии рекрутов. Уж больно понравилось нам на той почтовой станции, где каждому своя тарелка была положена, потому при случае Ефим тут же обзавелся деревянными мисками на все капральство. Как и остальные команды, с кем мы вместе шли в Лугу. Остальные, насколько я понял, пользовались столовой-лайт — один котел, две-три ложки, ходящие по кругу, кто успел — тот поел. На обитателей других казарм мы косились с неодобрением. Впрочем, я думаю, это наставники сделали специально, для поддержания духа конкуренции. Вряд ли это особенности местного деревенского воспитания — когда наши всегда молодцы, а соседи уже не наши, а, значит, и шляпы оне носят неправильно, и куры у них несутся неверно, и козы у них тоже дуры. Просто во время ужина основная тема для разговора была — позубоскалить над соседями. Какие они тупые и как у них все не так.
Последнюю пару ложек щтей мы с ребятами, по традиции растягивали как можно дольше. Шкрябали по пустой миске хлебушком да неспешно обсуждали игру и завтрашнюю шагистику. Подсел Ефим:
— Ну что, братцы, рассказывайте, чего задумали, да чего придумали. Вижу же, не просто так вы решили детские забавы вспомнить да все в соломе извозились.
Парни переглянулись и все вместе опустили глаза, будто устыдившись. Да, похоже, и правда, тут взрослым в игры играть не принято. Ну ладно, возьму слово, раз мне уступают.
— Господин капрал, мы тут днем в экзерциях тупили нещадно. В ногах путались, все такое… Вот я и подумал — как бы нам слаженность побыстрее освоить. Там, где я рос — игры очень помогали. Ну и это…
Ефим кивнул одобрительно.
— Это хорошо, крестник, что думаешь, как бы учебу справнее освоить. Семен Петрович, тебя, кстати, очень хвалил. Говорит, схватываешь все налету.
Я смущенно улыбнулся, а Ефим продолжил:
— Тут такое дело… Слушайте, мужики, что я за сегодня узнать смог. Армию спешно готовят к войне. Не позже мая мы должны выступить в Ригу, в полк. К этому времени вы должны научиться как можно большему. Там, в полку, с вами сюсюкаться не будут. Обычно рекрута старые солдаты гоняют где-то год-два прежде чем в строй поставят. А до того они все больше в обозе да на хозработах, как нестроевые да молодые. Сейчас будет не так. У нас в полку, как вы знаете, стариков очень много. Заслуженные люди, ветераны свейской войны, что, считай, два десятка лет назад была. Да вот беда, возраст у них уже — сами видите. Вот они в нашем полку на обозе сидеть и будут. А вас — в линию, как обученных. Кроме того. Сейчас к войне в Петтербурхе спешно офицеров из немцев на службу берут. Полковник наш чужакам противится, но в обществе думают, что недолго ему осталось у нас в полковниках ходить. Умные люди поговаривают, что он хочет во Владимирский полк перевестись, который в Кексгольме остался. Дела у него там, в Кексгольме. Земля, мануфактуры… некогда ему по войнам шляться. Да-с… Значит, офицеров нам все-таки навяжут. Немцев всяких или вовсе свеев. А у них, в европах, так учеба поставлена: десять запори, а одного выучи. Потому в полку ежели ротным нам иностранец достанется — пощады не жди. Это понятно?
Мы кивнули. Сашка даже крякнул:
— Да как тут не понять… Как на войну ходить — так у благородных у половины болезни всякие делаются. Вот в мирное время — они хозяева, а как война — так сразу…
Ефим резко выпрямился и хлопнул ладонью по столу:
— Цыц! — и уже потише — Ты, Сашок, с разговорами-то потише. Тут тебе не Кексгольм. Это там шведская граница рядом, лихого люда навалом, потому человека по делам судят, а не по разговорам. Здесь же другие нравы. Нужно будет виноватого назначить да плетей ему всыпать — то болтун есть первый кандидат. Для отчету, значит. Это ясно? Хорошо. Что касается линейных всяких экзерций — тут я вам особо не помощник. У нас в ланд-милиции мы линиями воевать не учились. Нас учили конвойной, караульной службе и как войну воевать в городе да среди домов. Этому я вас научу как меня учили, но что касается линейной войны — тут внимательно учитесь у тех, кто с шведом воевал пятнадцать лет тому назад да мне подсказывайте по мере сил. Потому как мне, как капралу, вашими линиями командовать надо будет. Эту неделю еще шагистикой позанимаетесь, а как сырость сойдет — начнем стрельбе учиться да с клинками танцевать. Фузеи у нас будут новые, австрийские. В аккурат на следующей неделе обещали из Тулы привезти. Еще раз повторяю: на все про все у вас месяц. В мае уже на войну.
Ерема поднял руку в знак того, что хочет что-то сказать. Ну ей-ей как в школе. Интересно, а у них тут школы вообще есть?
— Ефим, а с монетами как? На руки нам будут давать? И сколько?
— Солдат Кривич, на людях называй меня "господин капрал", усек? Особенно в полку. Мне не надо, чтоб ты палок получал. Я тебя лучше сам отлуплю. Будет больнее, да целее останешься. По деньгам… тут не все так просто. Я обществу занес, считай, десять рублев, без этого никак. Да еще разных трат немало. До следующего жалованья и не жди. Твое дело — учиться, жратвой да тряпками я тебя обеспечу. А как станешь линейным солдатом — тогда я тебе по всему твоему жалованью персональный отчет дам, что, сколько да куда потратил. Уговор?
Ерема почесал подбородок.
— Бритвы бы аглицкие прикупить. А то как-то страшно местным цирюльникам доверяться харю свою скоблить. А ты, господин капрал, на местное обсчество быстро выходы нашел. Может, поспрашиваешь что да как?
Ефим довольно ухмыльнулся.
— Так я в ланд-милиции, знаешь ли, не груши околачивал. Мы и на контрабандистов ходили, и на укшуйников, и на иных каких лихих людей… Есть опыт. Но, конечно, про бритвы ты хорошую мыслю подал. Потому как глянул я как соседнюю казарму цирюльники сегодня выбрили — так я лучше поленом щетину соскоблю, чище буду!
Ребята дружно засмеялись. Посмеялся и я. Говорю же, всего второй день здесь, а соседняя казарма уже как эталон чего-то плохого. Отсмеявшись, я решил ковать железо пока горячо.
— Крестный, предложение есть. Как еду закупать будешь — надо мяса побольше, или птицы, или яиц. Всего, от чего сил прибавляется. Хочу завтра с утра с ребятами еще утреннюю зарядку делать начать. Ну и найти какой-никакой недостроенный сарай или амбар ненужный, чтобы там потешный городок сделать.
— Потешный?
— Ну да, как у императора Петра Алексеевича. Учебу там проводить. Ты нас заодно штурмовать здания научишь, и вообще.
— Хорошая мысль, я подумаю. Но ты пока не беги впереди лошади. Сначала вникни, как тебя заслуженные кексгольмцы учить будут, а потом уже дополнительную нагрузку придумывай. Чтобы, значит, брать ношу по себе. Да-с.. — Ефим сделал паузу. Видно было, что собрался что-то еще сказать, но передумал и быстро завершил разговор. Как это принято у командиров — озадачив чем-нибудь личный состав.