Красными нитями
Шрифт:
Передёрнув плечами, Эль закрыла глаза.
Крейн сдержал слово — свадьбу назначили на четверг. Он пришёл утром, забрал всех из башни и привез в дом на окраине Лица. Здание выглядело нежилым, словно его сняли на день-два и наспех обставили, но так это или нет, Дар не ответил — только посмотрел свысока и исчез.
Весь день из сада доносились чужие голоса — его готовили к церемонии. Эль боялась выйти из комнаты, даже просто выглянуть в окно. Ещё слышалось обещание Крейна, казавшееся угрозой: «Всё будет по правилам, милая моя». Она не знала, чего ждать от
Девушка открыла глаза и снова обвела скромную, с простой обстановкой, но чистую и светлую комнату взглядом. Не так она себе представляла свою свадьбу, совсем не так!
Эль сидела за простым деревянным столом с большим зеркалом. В отражении виднелась Адайн, заплетавшая ей волосы. Девушка была растрепанная и неумытая, но лишь отмахивалась: успеет собраться.
Левую руку Эль опустила вниз. Коли стоял рядом и с сосредоточенным видом рисовал на ней коричневые узоры.
— Так зачем это? — повторила девушка.
Коли не отвечал и молча работал, а Киро только пялился на Адайн и пытался разговорить её. А ведь братья знали о традициях Ири не понаслышке.
— Ну посмотри же внимательнее, — откликнулся Киро.
Эль пригляделась к рисункам. Казалось, не было дела, которое не удавалось Коли. Девушка видела, как метко он стрелял, в башне он занимался ремонтом, а сейчас — выводил аккуратные четкие линии, которые складывались в красивый рисунок луны, солнца и звезд.
— Луна — женский символ, солнце — мужской. На Ири помешаны на традициях, символах и поговорках, привыкай.
— А звёзды?
— А звёзды — это просто красиво, — Киро улыбнулся.
— Почему мужчина переходит в род женщины, а не наоборот?
Эль покосилась на Киро, Адайн тут же сердито воскликнула:
— Не дёргайся!
Она пыталась сделать причёску уже не первый раз, но ничего не выходило. Эль устала сидеть, устала от дёргания волос, но видела, что с Адайн лучше не спорить.
— Эта традиция перешла от местных племен. Ирийцы считали, что женщина и так отдаёт мужчине слишком многое, поэтому он, как защитник, должен перейти в её род.
— Надо же, хоть кто-то это заметил, — ответила Адайн. Она явно хотела добавить что-то ещё, но замолчала, покосившись на Киро.
— Сказал бы я, кто это заметил, — парень раздражённо щёлкнул пальцами, и показалась крошечная искорка пламени.
— А почему жёлтый? — торопливо спросила Эль, чтобы они не поссорились. Свободной рукой она указала на красное платье на кровати, расшитое жёлтой нитью. — Это ведь цвет разлуки.
Эль не подобрала кошелёк, брошенный Даром, и отказалась покупать наряд. Тогда Дар, наверное, специально, чтобы позлить её, затеял цирк с западными традициями. Сам или нет, Крейн продумал всё: утром ей принесли платье и туфли, белье, косметику, украшения, даже для гостей приготовили одежду. Только на ехидный вопрос о служанках он буркнул: «Сами справитесь».
— У нас это цвет весны, гармонии, счастья.
Адайн вдруг бросила расчёску на пол и воскликнула:
— Да иди оно к черту, не умею я!
Коли аккуратно положил кисточку и коричневую краску на стол, подобрал расчёску и спокойно ответил:
— Я помогу.
Киро и Адайн переглянулись. На лице девушки появилось виноватое выражение.
Эль проследила за Коли в зеркале. Мягкими движениями он расчесал ей волосы, сделал косу и вплёл в неё цветы. От этой услужливости, от умения делать всё становилось не по себе — от парня хотелось отшатнуться. В то же время Эль чувствовала к нему острую жалость и всё гадала, как с ним поговорит и какое слово подобрать.
Закончив с волосами и рисунками, Эль переоделась. Свадебное платье Ири было длинным, до пят, и узким, по фигуре, с квадратным декольте и рукавами до локтя — ниже оба предплечья покрывали изящные изображения звёзд, лун и солнц.
Девушка посмотрела на себя в зеркало и снова вздохнула. Она не могла понять: то ли в нём отражалась она, то ли совсем чужой человек. И цвет волос, и черты лица были так знакомы, но прическа, выражение глаз, даже этот наряд словно принадлежали кому-то другому.
Леми тихо спросил:
— Так мы меняемся или становимся собой?
У Эль не было ответа на этот вопрос, и она не знала, какой вариант пришёлся бы ей по душе больше.
Когда с приготовлениями было закончено, уже в сумерках, девушка вышла из дома. Гости собрались на улице полукругом. Вечер выдался тёплым, безветренным — наверное, это были последние хорошие дни осени. В воздухе сладко пахло цветами, а ещё — опавшими листьями.
Стоило сделать шаг, как Эль почувствовала на себе взгляды: шестеро — из Крысиного совета, ещё человек пять — со стороны Дара. Все они были одеты по западным традициям. Девушки — с заплетёнными волосами, в узких светлых платьях, расшитых красной, золотой или серебряной нитью. Мужчины — в длинных, до колен, пиджаках, прямых брюках. Все это казалось таким чужим, нереальным, что хотелось рассмеяться.
По другую сторону сада высилась палатка, державшаяся на четырёх столбах, украшенных цветочными гирляндами. Под ней стоял ирсай — как сказал Киро, так на Ири называли человека, обладающего правом проведения свадебного обряда. Это был совсем старик — лет шестидесяти, не меньше, в тёмно-золотом одеянии. Сцепив руки на животе, он с улыбкой смотрел на Эль и Дара, ожидая, когда они подойдут к нему.
От края палатки тянулась дорожка из лепестков, которая закручивалась и образовывала семь кругов — от самого широкого до узкого — не более метра в диаметре. В центре горел огонь.
В начале дорожки уже ждал Дар. Он смотрел свысока, но выглядел спокойным, непоколебимым — скала, да и только.
Эль вздрогнула и взглянула не на него — на Леми. Надо быть смелой и научиться держать своё слово.
Девушка подошла к Дару и взяла его за руку — на удивление мягкую и податливую. Она уже знала, что первые три круга вести ей.