Красными нитями
Шрифт:
Эль сделала несколько шагов, Крейн покорно последовал за ней. Она громко произнесла:
— Я клянусь держать тебя за руку и в счастье, и в горести, в лучшем и худшем, в богатстве и бедности.
Эль прошла первый круг, смотря прямо перед собой. По обе стороны дорожки из лепестков стояли хмурый Кай и Адайн с задорным видом, сияющая Ката и спокойный Нелан, Антония, которая всеми силами пыталась удержать на лице улыбку, Киро, нетерпеливо притопывающий ногой, и равнодушный Коли.
Вступив на второй
— И перед лицом Яра я обещаю: я буду любить, и не найдётся в мире силы, что разлучит нас с тобой.
Девушка на секунду посмотрела на Дара и, начав третий круг, повторила:
— Я буду любить и идти рука об руку. Всегда.
На четвёртом Дар покрепче перехватил ладонь Эль и встал перед ней. Сейчас уже она пошла позади, уставившись ему в спину, в длинный белоснежный сюртук, расшитый золотой нитью.
— Я клянусь принять твой род, твою семью, твои традиции и любить их, и защищать, и оберегать. И перед лицом Яра я обещаю: я буду любить, и не найдётся в мире силы, что удержит меня. Я буду любить и укрою от бури и шторма. Всегда.
На седьмом круге Эль и Дар встали рука об руку и вместе произнесли:
— Я буду любить, и выбор мой — всегда.
Они замерли напротив друг друга. Из разделял только костер, и от него шёл нещадный жар, но они должны были остановиться как можно ближе друг к другу.
Дар достал из кармана серебряный браслет — простую полоску не больше сантиметра шириной с узором, в котором переплетались солнца и луны. Эль медленно подняла над огнём левую руку, и он надел этот браслет.
Вот и всё. Вместо официальных подписей, как на Рине, простой браслет, а взамен документов — взгляды очевидцев.
Он получил букву великого рода, она — оплатила помощь.
— Это не жертва, а выбор, — прошептал Леми, расправляя плечи.
Ирсай торжественно поднял руку, они подошли к палатке. Старик проговорил, словно обращался к небу, а не к паре или к гостям:
— Я закрепляю слова, сказанные этим мужчиной и этой женщиной, и перед всем миром заявляю: отныне и вовек их руки связаны воедино. Именем Яра я называю вас мужем и женой и заклинаю: любите, живите и да расступится тьма перед вашим огнём.
Дар крепко держал Эль за руку. Он снова повернулся к ней и ехидно прошептал:
— Милая моя, — и легко коснулся губ губами.
«Во имя Яра», — эта мысль едва не превратилась в громкий крик.
— Ну же! — прошипел Леми. — Будь сильной. Это не казнь, в конце концов.
Гости окружили Дара и Эль. Незнакомые мужчины с его стороны отвечали ей только хмурыми кивками. Также Крысиный совет с недоверием смотрел на Крейна. На некоторое время Эль и Дар оказались отделёнными друг от друга. Адайн тут же воскликнула:
— Ты хотела когда-нибудь стать сбежавшей женой?
Эль не сдержала улыбки. Ката с серьёзным лицом прошептала:
— Во имя Лаара Семиликого, не ошибись в своём решении.
После они вернулись в дом. Вместо шумной церемонии с песнями и танцами, как на Рине, их уже поджидал скромный, даже скорее семейный ужин.
Эль села бок о бок с Даром во главе широкого стола. Рядом ходила единственная служанка и то и дело наполняла бокалы гостей. Эль залпом выпила шампанское и сразу скривилась.
— Ты бы не помедленнее, — заметил Дар. — Ты мне трезвая нужна.
Эль вздрогнула и уставилась в тарелку, затем выпила ещё один бокал — торопливо и жадно. Внутри разлилось приятное тепло. Голоса говоривших точно разом приглушило, черты лиц стали менее ясными. И даже эта нелепая свадьба, казалось, произошла не здесь, не сейчас, не с ней.
С беззаботной улыбкой Эль откинулась на спину кресла. Дар стоял в углу комнаты и беседовал с одним из своих гостей. Оба мужчины то и дело хмурились и явно не ладили. Эль только отмахнулась и с любовью посмотрела на всех «своих».
Кай и Адайн сидели рядом. Он крепко сжимал в руках низенький стакан с виски, она держала за ножку бокал с вином и крутила жидкость по стенкам. Они бросали друг другу редкие слова, а когда смотрели — больше с усталостью. Но стоило второму отвернуться, взгляд смотрящего сразу смягчался, а на лице появлялась детская наивная улыбка.
Эль почувствовала жалость: ну что они, неужели нельзя просто поговорить? Чего они ждут, сколько уже моментов упущено? Жизнь — вот же она, и она не становится длиннее, так стоит ли бояться?
— Кто бы говорил, — хихикнул Леми. — Разок честно призналась Рейну — всё, умная да смелая?
Эль зло посмотрела на демона, затем повернулась к гостям. Напротив Кая и Адайн сидели Ката и Нелан. Они выглядели спокойными, уверенными и обменивались нежными взглядами. Эль на миг показалось, что это её родители — каких у неё не было, но каких она представляла в мечтах.
Девушка сделала глоток вина. Оно уже перестало обжигать, теперь во рту чувствовалось приятное послевкусие сладости и ягод.
Пройдёт час, два, три — они все вернутся в башню, разойдутся по своим комнатам. Кто-то в одиночестве, потому что не может найти нужных слов, кто-то вместе. А она?
— Во имя Яра, — прошептала Эль.
Она ведь даже не знала, где будет жить! Вернётся в башню, а может в «Три желудя»? Останется в этом доме? Или уедет к Дару? А если уедет, то что потом?
Эль посмотрела на Леми беспомощным взглядом и отпила ещё вина. Она так хотела получить возможность проявить себя, доказать всем, что тоже что-то может. Да забыла, что помимо шанса нужно просить сами силы — как иначе не струсить и не отступить?