Красный цветок
Шрифт:
Незнакомец развернулся ко мне уже вполоборота, повернув не только шею, но и корпус. На мгновение померещилось, что глаза его отливают зловещей зеленью, как у кошек, охотящихся в ночи.
– Разве ты не знаешь, для чего мужчины приглашают красивых девочек к себе в карету на ночь глядя? – журчал ровно, как вода по камешкам, его шелковисто-вкрадчивый голос.
Я не знала, что ответить.
– Что ж молчишь?
– Я не пойду с ним. Не подчинюсь ему. Не стану делать то, что он хочет.
– Ясно.
Сейчас я не могу поручиться за то, что мой навязчивый поклонник напал первым, но в то мгновение я в этом не сомневалась. Всё произошло мгновенно. Размытая чёрная тень, словно разлетающиеся в стороны крылья, неясный блик-отблеск. Потом тень уплотнилась, вновь превращаясь в человека, только вместо рук у него были, как мне показалось, острые, изогнутые сизые когти, обагрённые кровью.
Волосы, упав на лицо моего спасителя, скрыли его от меня.
Выпрямлялся он медленно, проводя тыльной рукой по губам. Подняв руку в пригласительном жесте, протянул ко мне узкую ладонь с нервными, тонкими, как у музыканта, пальцами.
Словно зачарованная, я молча смотрела на него, трясясь от холода всё сильнее.
– Спасибо, – выдавила я наконец из себя. – Спасибо, что вступились…что помогли… и что… убили его.
–Я убивал куда более приятных людей за куда меньшие прегрешения, мне это было не сложно. Не стоит благодарности.
Он неторопливо приблизился, кладя горячую руку мне на плечо:
– Мне ты скажешь, как тебя зовут, девочка?
Я замотала головой.
– Нет? – удивленно приподнялись тёмные брови.
– Я не знаю своего имени. Вернее, не помню его.
– Где ты живешь, тоже не помнишь?
– Нет.
– А ты, случаем, не врёшь, куколка?
Я поглядела на него почти обиженно, невольно придвигаясь ближе. Так было теплее.
– В этом мире есть непослушные маленькие девочки, любящие искать приключения на свои очаровательные маленькие попки, – с улыбкой сообщил он мне. – Девочки, сбегающие от родителей из дома?
– Если бы я помнила где мой дом, маэстро, я бы не была сейчас здесь с вами. Я пошла бы туда незамедлительно. Там… там, наверняка, гораздо теплее…
– Да ты совсем закоченела, крошка.
Скинув с себя плащ, он набросил его мне на плечи, сразу же окутав каким-то незнакомым приятным запахом и блаженным теплом. Я благодарно завернулась в столь щедро предложенный подарок.
– Сколько тебе лет ты тоже не помнишь?
Пришлось снова мотать головой. Я не помнила.
– Надо же тебе было вот так, буквально, свалиться мне на голову. Что же теперь с тобою делать, а? – задумчиво протянул он.
– Не знаю.
– Сегодня ночью все три луны слишком ярко сияют на небе, – голос незнакомца зазвучал ещё мягче и вкрадчивее. – Полнолунье Трёх Лун, время Великой Охоты. Знаешь, человеческий детёныш, такие как я, в стародавние времена без жалости пожирали таких, как ты – тёплых, нежных, девственно-чистых. Вас приносили нам в жертву, чтобы мы могли утолить свой вечный голод перекусив ваши тонкие шейки. Это всё упрощало, не находишь? Хотя, о чём это я?.. Ты ведь даже имени собственного не помнишь, что тут говорить о старинных легендах далёких Синих Гор? Ладно, крошка, буду считать тебя своей добычей.
Незнакомец напрягся, прислушиваясь.
–Вот задница тролля! – оскалился он, – Сюда спешит департаментский патруль.
Я ничего не слышала. На улице было темно и тихо.
– Уходим. Быстро!
Подхватив меня на руки мой прекрасный рыцарь небрежно перекинул меня через плечо, будто я была кульком с мукой. Он не побежал по дороге, как я ожидала, а зачем-то прыгнул на стену, легко и ловко взбираясь по ней вверх.
Небо и земля снова перемешались перед глазами. Меня замутило, и я провалилась в темноту, кажется, в очередной раз потеряв сознание.
***
Комната, в которой я пришла в себя, была похожа на Знак Вечной Жизни – круглая, словно её не строили, а рисовали. От пола до потолка ниспадали легкие, струящие под лёгкими тёплыми сквозняками, драпированные занавеси. Колышущаяся ткань создавала впечатление неустойчивости, ирреальности пространства.
От металлической жаровни, расположившейся посредине залы, сизой струйкой вился ароматный дымок. Подо мной стлался ковер с длинным ворсом.
– Очнулась?
Я приподнялась на локтях, чтобы увидеть того, кто говорит со мной.
Он стоял над круглым овальным бассейном, над которым поднималось горячее облако пара. Вода стекала из раковины с изображением скалящихся горгулий и с тихом шелестом падала в бассейн. Силуэт моего спасителя словно реял в полумраке пара и света, скупо отбрасываемого светильниками, выполненными в форме сталактитов.
– Не хочешь принять ванну, куколка? Она поможет быстрее согреться. Сейчас ты похожа на замухрышку. С этим срочно нужно что-то делать.
Он поманил меня за собой.
Гладкая смуглая кожа обнажённого рельефного торса влажно мерцала от благовонных притираний, чёрные косы тяжелой волной спадали на плечи и спину, будто у женщины. Треугольное кошачье лицо, с яркими губами и высокими лепными скулами зловеще парило в облаке пара. Оттянутые к вискам глаза с тяжелыми, нависающими веками, щелевидными зрачками, отличались нечеловеческой красотой.
– Ну же? Чего ты ждёшь?
– Отвернитесь, пожалуйста, – стыдливо прикрываясь руками, попросила я.
– Отвернуться? – ухмыльнулся он. – Ты льстишь себе мыслью, что у тебя есть на что посмотреть?
– Если не на что, тем более – отвернитесь. Мне так будет легче.
Рассмеявшись, он повернулся ко мне спиной, первым погружаясь в горячую воду.
Мысль о том, чтобы последовать за ним, казалось невероятной, непристойной до лёгкой тошноты, отчего-то сопровождающейся головокружением. Не раздеваясь, я приблизилась к краю бассейна и, осторожно встав на колени, опустила в воду пальцы.
– Ты боишься воды?
– Нет, просто я… Ой! – возмущенно пискнула я, когда с потрясающей скоростью меня схватили за руку и дёрнули в воду.
– Просто ты ужасная трусиха, да? Вот видишь, это совсем не страшно. Даже приятно.
Его лицо находилось совсем рядом. Я не могла не отметить, что мой спаситель был красив гипнотизирующей, опасной красотой хищников. Странное, непонятное чувство охватило меня, незнакомое, острое. Я не могла понять, приятно оно мне или нет.
Ухмыльнувшись, он набрал пригоршню воды и плеснул мне в лицо, так, что вода противно защипала нос, заставив меня отфыркиваться и отплевываться, а его – рассмеяться.