Крепкий орешек
Шрифт:
На склоне холма перед домом среди растений торчали рассохшиеся деревянные доски, самодельная лестница на песок, которой, как и домом, годами пренебрегали.
Я добрался до пляжа. Даже под голубым небом свежий, холодный воздух окутывал берег. Я посмотрел в сторону её дома. Это был маленький коттедж, в лучшем состоянии, чем мой, но только благодаря нескольким мазкам краски и кускам деревянного сайдинга. Она посадила ряд цветов вдоль задней части здания, и их вид заставил меня улыбнуться.
В этот час она должна была быть на работе, и не было никакого шанса столкнуться с ней. Это помогло вытащить себя из дома.
Пляжные домики всех форм, размеров и стоимости усеивали холмы, нависающие над берегом. Некоторые из них были заколочены и тихи, как трупы, ожидая лета, чтобы вдохнуть в них жизнь. Другие были шикарными и ухоженными пляжными виллами, похожими на те, что можно увидеть на обложке журнала. Я побрёл по плотному песку в направлении пирса. По обе стороны от него выстроились магазины и торговцы. Но в такой прохладный день поздней осени, как сегодня, он был почти безлюден.
Я добрался до начала пирса и сел на первую ступеньку, чтобы вытряхнуть обувь.
— Здесь есть хороший прокат велосипедов, который позволит вам избежать попадания песка в обувь, — раздался сверху грубый низкий голос.
Я прикрыл глаза от солнца, но все равно смог разглядеть только силуэт мужчины, который был полноват и стоял немного кривобоко, как будто одна нога была короче другой.
— Может быть, в другой раз, — крикнул я в ответ и закончил обуваться.
Я поднялся по трём ступенькам на вершину пирса. Его деревянные доски, побелевшие и хрупкие от солнца, тянулись на сотни ярдов над тёмно-синей водой.
— Даже есть один достаточно высокий для таких, как ты. — У человека, рекламировавшего прокат велосипедов, был длинный седой хвост и борода цвета соли. Его рубашка с цветочным принтом туго обтягивала огромный круглый живот. У него был красочный ассортимент велосипедов на выбор.
Однобокость, которую я видел в его силуэте, была более заметна вблизи. Мой взгляд скользнул вниз к ноге под краем его шорт. Я старался не пялиться, не показывать реакции, но мои социальные навыки притупились за месяцы, проведённые с людьми, которые подумывали о том, чтобы ударить тебя по голове подносом с едой в дружеской беседе за обедом. У мужчины отсутствовал значительный кусок икры, и что бы ни делали врачи, чтобы залатать его, это было неудачей.
— Это был укус акулы. — Его голос был глубоким и раскатистым, как у человека, катающего шар для боулинга по барабану.
— Вау. Это, должно быть, было страшно. Извини, я не хотел пялиться.
— Почему, чёрт возьми, нет? Все так делают. И я солгал. Это была не акула. Это была гремучая змея.
— Чёрт. Одинаково страшно.
Он взял свой стакан с содовой, отпил немного и глубоко вздохнул.
— Нет, ещё одна ложь. У меня их целая куча. Особенно нравится использовать их на дамах. Звучит лучше, чем реальная история, которая заключается в том, что я поцарапал ногу о ржавый трактор моего отца и не ухаживал за раной. Пошло заражение. Вся моя икра была размером с баскетбольный мяч, и только тогда я потащил свою упрямую задницу в отделение неотложной помощи. Был близок к тому, чтобы потерять всё это чертово дело. Понимаешь. Не так захватывающе, не так ли?
— У реальной истории тоже есть свои достоинства, —
— Третья самая глупая вещь, которую я когда-либо делал.
— Третья? А какие первые две?
— Первая жена и вторая жена, только не в таком порядке. Вторая жена была чокнутой. — Он поднял кулак и показал один палец, а затем второй.
Мы оба рассмеялись.
— Я никогда не видел тебя здесь раньше. Кстати, меня зовут Майк. — Он протянул свою мясистую руку. Мне потребовалась секунда, чтобы вспомнить, что рукопожатие было частью внешнего мира.
— Леджер. Приятно познакомиться, Майк.
— Леджер, я такого раньше не слышал.
— Да, очевидно, это было семейное имя. Со стороны моей мамы.
— Тогда тебе повезло. У меня был приятель в армии, который тоже носил фамилию. Это был Динкл. Лично я думаю, что они могли бы позволить этой фамилии умереть вместе с родственником, которому она принадлежала.
— Да, считаю, что мне сейчас действительно повезло.
Он вытащил сигареты и предложил мне одну. Я покачал головой. В тюрьме сигареты и травка стоили столько денег, что я понял, что без них легче обойтись. Некоторые из других парней были поглощены поиском способов сохранить свои привычки. Вместо этого я тренировался. Моё время во дворе, бег, отжимания и подтягивания были единственным способом сохранить рассудок. В противном случае тюремные стены, окружающие заборы из колючей проволоки и самоуверенные охранники с их дальнобойными винтовками могут заставить почувствовать, что вас поглощает чёрная дыра и что единственный выход — это смерть.
— Значит, ты служил в армии? — спросил я.
Он изо всех сил пытался зажечь сигарету на ветру и, наконец, затянулся достаточно сильно, чтобы кончик загорелся красным.
— Вьетнам. Водил танк. — Он прищурился от новой струи дыма, засовывая зажигалку в карман.
— Да? Я думаю, что это ставит истории о нападении акулы и укусе змеи в позорное положение. Ты должен начать с этого… с дам, я имею в виду.
— Ты думаешь?
— Да.
— Ты выглядишь как парень, который знает свой путь, когда дело доходит до женщин, так что мне придётся это запомнить. — Он глубоко затянулся сигаретой. — Ты здесь в отпуске?
Я покачал головой. Не было никакого реального способа описать причины, по которым я оказался в Роквуд-Бич. Я сказал первое, что пришло мне в голову.
— Я искал работу, и мне не везло в глубине страны. Так что я решил отправиться на побережье, чтобы посмотреть, может здесь более радужно.
— Вероятно, нет. Чем ты занимаешься? — спросил он.
Я уставился на воду. Гладкий бело-голубой парусник скользил по неспокойной поверхности, направляясь в открытое море. Мысленно я перебрал свой список навыков. Он был не особо впечатляющим.
— Я работал на заправочной станции, и я довольно хорошо разбираюсь в машинах. — Мой голос затих, чтобы быть заглушённым шумом волн внизу. Мой голос звучал жалко, и слово «неудачник» всё время крутилось у меня в голове.
Майк притих, и я почти ожидал, что он рассмеётся.
— Как долго ты был вне дома?
— Прошу прощения? — Я посмотрел на него.
— Не хотел совать нос не в своё дело. Просто ты выглядишь как человек, который забыл, каково это быть здесь, в мире, за тюремной решёткой. Если, конечно, ты был не на космической станции. Или был?