Крепкий орешек
Шрифт:
Я остановилась прямо перед коттеджем и уставилась на него. Тонкий зелёный тростник, сорняки, которым не было места в пышном прибрежном пейзаже, перекрыли каменную дорожку, ведущую к входной двери. Послеполуденное солнце отражалось от переднего окна, делая стекло непрозрачным с моей точки зрения.
Было трудно понять, был ли новый жилец вообще дома или нет. На самом деле, когда мой желудок немного трепетал из-за всего этого, я почти надеялась, что его нет. Я принесла кексы и положила записку с надписью «добро пожаловать в наш район». Я планировала оставить корзину,
Рекс, мой товарищ и самый верный друг, казалось, понимал, к чему я клоню. Он взбежал по большей части утоптанным деревянным ступенькам к зданию, прежде чем я успела его остановить. Поскольку я приближалась к дому, где жил совершенно незнакомый мне человек, присутствие моей большой собаки не повредило бы. Рекс был не из тех, кто кого-то кусает, но он, как правило, держался достаточно отчужденно с незнакомцами, чтобы казаться недружелюбным, большим и зубастым.
Я пошла по тропинке за Рексом вверх по склону, перешагнула через заросли сорняков и оказалась на крыльце. Внутри было темно и тихо, поэтому я тихонько постучала.
Никакого ответа. Я постучала чуть громче, но по-прежнему ничего.
Рекс рысцой обошёл дом сбоку, чтобы осмотреть его. Я удвоила свою роль любопытного соседа, слегка наклонив голову в сторону, чтобы заглянуть внутрь через большое окно. Что-то в этой сцене внутри заставило моё горло сжаться. Снаружи дом был обветшалым, но внутри выглядел ещё более жалко. Единственный матрас был сдвинут в угол на полу, сверху лежали только простыня и одна подушка. Поздней осенью ночи на Роквуд-Бич были слишком холодными, чтобы оставаться без одеяла. Я наклонилась ещё дальше. На стойке стояла микроволновая печь, рядом с плитой и ящиком для льда. На микроволновке стоял открытый контейнер с макаронами и сыром. Единственным предметом мебели был старый потёртый пляжный шезлонг.
Резкий лай Рекса напугал меня. Я оторвала взгляд от печального интерьера и ахнула, когда в окне увидела отражение мужчины без рубашки, стоящего позади меня. Ширина плеч не оставляла у меня никаких сомнений в том, что я вот-вот встречу своего нового соседа.
Я резко обернулась. И как бы я ни была поражена, когда он подошёл ко мне сзади и застал меня подглядывающей в его окно, выражение его лица было таким, какое можно было ожидать от человека, который только что столкнулся с призраком или давно потерянным другом из прошлого.
— Мне так жаль. — Я подняла корзинку. — Просто принесла это, чтобы поприветствовать вас в нашем районе.
Я говорила быстро, и для моих ушей это звучало немного чересчур щебечуще, как нервная птичка.
Он стоял неподвижно, отбрасывая на меня свою огромную тень. Единственным движением, которое я заметила, было то, как поднималась и опускалась его массивная грудь, а под бородой перекатывался кадык на горле, когда он сделал глубокий, тяжёлый глоток. Татуировки покрывали большую часть его верхней части торса, тела, которое балансировало на грани между
Казалось, он с трудом подбирал слова.
— Я чувствую себя просто немного неловко. — Я снова возобновила разговор, надеясь спасти всё это от совершенно унизительной катастрофы. Я указала большим пальцем на окно. — Я просто заглянула внутрь, чтобы посмотреть, есть ли кто-нибудь дома. — Розовый румянец, покрывавший мои щеки всякий раз, когда я лгала, мой нос Пиноккио, как называла его моя мама, согревал моё лицо. Я покачала головой и продолжила свой монолог. — Это ложь. Я была слишком любопытна.
Он не сказал ни слова, но смотрел на меня так, как будто я была чем-то, что он только что вызвал в воображении во сне.
— Я просто отдам тебе это и уйду в полном смущении. — Я подняла корзину.
Рекс нарушил последовавшее за этим странное молчание ещё одним лаем. Затем мой обычно сдержанный пёс подошёл, просунул голову прямо под руку мужчины и оттолкнулся от неё. Толчок, казалось, вывел мужчину из транса, в котором он находился.
— Привет, Рекс. — Он потрепал мою собаку по шее.
— Ты знаешь, как зовут мою собаку?
Он выпрямился. Он ещё раз сглотнул, прежде чем заговорил, как будто моего голоса было достаточно, чтобы лишить его дара речи. Он был чуть выше шести футов (*6 футов примерно 183 см, прим. перев.) с фигурой из стали, но казалось, что я была пугающим человечком, стоящим на крыльце.
Его невероятный веер тёмных ресниц опустился на глаза, когда он продолжил гладить Рекса. Казалось, во время разговора он предпочитал смотреть на мою собаку, а не на меня.
— Я слышал тебя, когда ты говорила ему, чтобы он не терроризировал чаек.
— О, боже, как неловко. Наверное, мне нужно перестать орать, как ненормальная, когда я на пляже.
— Нет, — быстро сказал он, и прежде, чем, казалось, он смог остановить себя, он поднял глаза на моё лицо. Он заколебался, и я подумала, что снова потеряла часть его разговора. — Мне это нравится. Это мило. Никакого сравнения с ненормальной.
Его горло снова дёрнулось, и я решила, что, вероятно, его мучила жажда после пробежки.
Мы долго стояли, глядя друг на друга, и внезапно у меня мелькнуло чувство, как будто я должна была стоять там с ним. Как будто где-то, каким-то образом, он должен был стать частью моей жизни. Я стряхнула с себя это странное ощущение.
— Поскольку Рекс не стоит на песке и не выкрикивает моё имя, полагаю, мне следует представиться. Я Джейси. Я живу в соседнем доме. — Я протянула руку. — Добро пожаловать.
Он смотрел на мою ладонь так долго, что я уже собиралась убрать её. Затем он потянулся ко мне.