Крещатик № 93 (2021)
Шрифт:
– Вот он и пришёл, наверно.
«Так они звонок поставили…» – мельком подумал он.
Снова скрипнула дверь. В дом вошёл высокий смуглый казах лет тридцати.
– Знакомьтесь. Это Алан, мой брат. Помнишь, я тебе про него рассказывала?
– Помню, помню. Очень приятно. Я Жора, – он выглядел недоумённым, но быстро улыбнулся и пожал Бродяге руку. Ладонь у него была худая и крепкая.
– Здравствуйте. Жора? – переспросил Алан.
– Жарылкасын, – уточнил он, снимая обувь. – Но вообще Жора.
– А-а-а.
– Что у тебя там с работой?
– Нихрена, – он устало помотал головой и пошёл в соседнюю комнату, переодеваясь на ходу.
– Есть хочешь?
– Да.
Он исчез за дверью.
– Жора декоратор, – объяснила сестра. – Сейчас занимается домом одного богатея, а тому Картина нужна. Прям Картина. Вот он ездит по городу и ищет художников, а всё не то.
– Ха, – Бродяга усмехнулся. Было это божественным провидением или простой случайностью? Неважно. – Кажется, у меня есть, что вам предложить.
В квартире Хана больше не пахло ни красками, ни спиртом, ни табаком. Только слегка тянуло горьковатыми лекарствами. Картины аккуратно сложенными стопками лежали в углу, недописанный портрет покоился рядом. Бродяга очень надеялся, что пока недописанный.
Хозяин обиталища, недавно выписанный из стационара, лежал на кровати, укрытый одеялом. Паралич начинал проходить, руки и ноги уже шевелились, хоть и плохо, левое веко тяжело висело на косом глазу. Говорил Хан невнятно и с трудом. Больше жестикулировал.
– Как себя чувствуешь?
Он вздохнул, хрипло, со свистом.
– Вссё такх жже.
Бродяга кивнул.
– Поправляйся. У меня тут есть новость, которая тебя обрадует.
Костя повернул голову в его сторону, двинул рукой – мол, говори.
– Возможно, нашёлся покупатель для твоей картины. Мне нужно будет сфотографировать её и все остальные и показать ему.
Хан долго молчал. Мучительно долго.
– Еммсть промлемма.
– С фотографиями? Но иначе мне придётся водить к тебе в квартиру людей.
Он с усилием помотал головой.
– Не хочешь продавать?
– Я ззапыл.
Алан уставился на него.
– Что забыл?
– Ллисо, – он поднял руку и указал в сторону портрета. – Я нне поммну лицца.
Бродяга застыл.
– Совсем?
Хан натужно кивнул. Алан потёр виски пальцами.
– Ч-чёрт. Ну, раз так… – он собрался. – Я покажу ему другие картины. Может, что получится. Ты не против?
Он снова двинул рукой.
– Нне прротиф.
– Хорошо.
Алан разложил по полу все картины – их было около десятка. Большинство изображали различные церкви, но были и пейзажи: он узнал Сайран в своем летнем великолепии, гостиницу «Казахстан», оживлённый парк где-то в старом городе…
Часть полотен была незакончена, ещё часть – перечёркнута крест-накрест размашистыми мазками. Бродяга сфотографировал все.
Попрощался с Ханом и побежал проявлять плёнку.
Жора-Жарылкасын поздоровался с Аланом, протянул ему фотографии и сел рядом на скамейку.
– Портрет ему понравился, – сразу заверил он. – Говорит, даст не меньше миллиона, если Хан его завершит.
Бродяга мрачно покачал головой.
– Если. А с остальными?
Жора цокнул языком.
– Ему нужен портрет. Я поездил по другим клиентам, они дают по пятьдесят – сто тысяч. Обычные цены. Но за него…
Издалека донёсся раскатистый азан [7] . Жарылкасын обернулся от неожиданности. Алан сидел, погружённый в мрачные раздумья.
«Сто тысяч тоже неплохо, в конце концов. Надо спросить у Хана».
– Там мечеть, что ли? – спросил Жора.
– Возле супермаркета, – кивнул Бродяга.
– А-а – а.
Жора вынул пачку сигарет и закурил. Призыв к молитве плыл по городу. Прохожие останавливались – кто разворачивался и следовал на звук, кто слушал и шёл дальше по своим делам. Жарылкасын курил, Алан молчал.
7
Азан – мусульманский распевный призыв к молитве.
Стихло.
– Как тебе семейная жизнь? – высказал он давно назревавший вопрос.
Жора вынул сигарету изо рта, задумался.
– Как сказать… – он почесал затылок. – Возни, конечно, много. И это ещё детей нет. Но, знаешь, жизнь осмысленней стала. Раньше для себя жил, вроде бы и проще, а вроде бы и… зачем?
Бродяга кивал.
– Понимаю. Не то чтобы разделяю, но понимаю.
– К этому прийти надо. Вот тебе сколько?
– Двадцать три вот стукнуло.
– Ну… – он затянулся. – Я в твоём возрасте тоже об этом не думал. А сейчас вот…
Жора выкинул окурок в фигурную урну с орнаментом на боку.
– Просто задумался, какой след в мире оставлю. Был бы я талантлив, как этот твой Костя – после меня остались бы картины, или скульптуры там, или книги… брібір [8] . Для великих дел уже староват, да и не гожусь я на них. Только и остаётся, что детей вырастить, чтобы хоть они лучше меня были.
Налетел прохладный ветерок, и Алан поёжился. Встал, потянулся.
– Сделать так, чтобы будущее поколение жило лучше нас. Хотя бы немного, – констатировал он.
8
Брібір – Всё равно. (каз.)
– Да, – согласился Жарылкасын.
Он тоже встал. Бродяга протянул ему фотографии.
– Пусть у тебя побудут.
Они попрощались и пошли каждый в свою сторону. Дела ждали – не великие, но всё равно важные.
2
Андрэй стоял перед шеренгой и помахивал резиновым ножом.
– Когда ты вступаешь в бой с кулаками против ножа, ты должен понимать, что твои шансы выжить в лучшем случае равны одному из трёх. Далее они стремятся к нулю в зависимости от вашей разницы в навыках. Поняли?