Крещатик № 95 (2022)
Шрифт:
Они взяли билеты на балкон и вошли в фойе.
– Тебе не нравятся христианские обряды?
– Не в том дело. Папа говорил: никогда не забывай, кто ты, тебе все равно напомнят. Мой дед считал, что он настоящий австриец. Он родился и вырос в Вене, у него медали были австрийские. Я многое не понимал тогда, но теперь знаю, что прав был папа, а не дед. Самый австрийский еврей все равно еврей.
– А теперь ты шведский еврей?
– Очевидно, так.
– А я не знаю, кто я. Шведская финка? Но я ничего толком не знаю про Финляндию. Ни языка, ни традиций.
– Ты – Айна. А Финляндия и Швеция
– А ты Давид – утешитель.
Они, смеясь, пошли в зал.
Фильм был действительно славный. В нём не было ничего коммунистического, никакой пропаганды, которую ожидаешь увидеть в советских фильмах. Известная сказка Шарля Перро про трудолюбивую девушку, злую мачеху и ее двух вредных дочек. Но рассказана она была на новый лад: в ней, кроме волшебства и красоты, был юмор, сказкам не свойственный. Особенно они смеялись над добрым и истеричным королем, скидывающим корону вместе с париком по любому поводу. Актриса, игравшая Золушку, была такого маленького роста, что сравнение с Айной напрашивалось само собой.
Фильм закончился, но они не торопились уходить. Давид посмотрел вниз, между сценой и залом была оркестровая яма, как в театрах. Он представил себе небольшой оркестр и себя, сидящего внизу, как он ищет глазами Айну, а она машет ему с балкона.
– Какой добрый фильм! – сказала Айна. – Такой простой и такой красивый. Тебе понравился? Ты же тоже смеялся.
– Да, а ты похожа на Золушку.
– Потому что меньше всех? – засмеялась Айна.
– Не только, – смутился Давид, – потому что хорошо поешь и танцуешь.
– Еще скажи, потому что хорошо убираю в доме.
Они бы так и сидели, если бы служитель кинотеатра не напомнил им, что пора уходить. Взявшись за руки, они спустились вниз, прошли мимо ребристых колонн и вышли на улицу. Напротив кинотеатра находилось кондитерская «ОГО».
– Смотри, – Давид показал на кондитерскую. – Еще открыто, обычно они закрывают рано.
– Это чудесно, – сказала Айна словами Золушки. – Я люблю чудеса.
Они подождали, пока прошел троллейбус, и побежали через дорогу. В небольшом торговом зале, слева и справа, располагались прилавки. На втором этаже стояли столики, для тех, кто хотел посидеть в кафе.
Пока Давид расплачивался, Айна поднялась наверх, ей повезло, как раз освободился столик возле окна. В зале было уютно, тихо играл музыкальный автомат, сигаретный дым поднимался к потолку, шелестели газеты. Давид поставил на столик чашки и блюдце с пирожными.
– Мы в волшебной стране, – опять засмеялась Айна, цитируя фильм.
– Я не волшебник, я только учусь, – подхватил Давид и тоже засмеялся.
– Знаешь, я узнавала некоторые русские слова, – сказала Айна.
– Я тоже, но откуда ты знаешь русский?
– Мой дед был русский. Он песни русские пел. Я думала, что уже ничего не вспомню. А ты откуда знаешь?
– Папа ведь родился в России, он говорил по-русски. А потом я учил русский в университете.
– Ты учился в университете? – потрясенно спросила Айна.
– Нет, не официально, вольнослушателем. Но потом пришлось бросить.
Очень пожилой господин, сидевший с книжкой за соседним столиком, внимательно смотрел на них.
– А ты знаешь, что такое «ого» по-русски? – спросил Давид.
– Нет. Это что-то значит?
– Это возглас удивления: ого, какой большой кусок торта!
Айна засмеялась.
– Ого, что вы знаете, – неожиданно сказал пожилой человек. – Извините, что вмешиваюсь. Вы владеете языком? – спросил он по-русски.
– Не владею, – Давид слегка смутился, – понимаю немного и знаю алфавит. А вы…
– Русский мой родной язык, – он перешел на шведский, – невежливо говорить на языке, которого не понимает дама. Название этой кондитерской, – объяснил он Айне, – происходит от инициалов владельца, но для русского уха оно звучит забавно. Я помню, когда его открыли.
– Вы давно тут живете? – спросила Айна.
– С 1918 года, – он вдруг поднялся. – Хозяин не любит, когда кто-то долго сидит с одной чашкой кофе, – старик посмотрел на Давида. – Он вообще не любит иностранцев. Хорошего вечера, молодые люди!
Четверг, 8 декабря
Уже несколько дней Айна ощущала какое-то напряженное внимание со стороны мадам. Обычно никого, кроме бабушки, не интересовало, как Айна проводит свободное время. Но бабушку она, слава богу, и раньше видела редко, а теперь не хотела видеть совсем. Хозяева знали, что она учится, что ходит с Ингой в кино и на танцы, и не задавали вопросов. Но в среду утром мадам вдруг спросила, что она делала во вторник. Айна сначала растерялась, потом ответила, что встречалась с одноклассниками. Это была почти правда, но ей все равно стоило труда произнести слово «одноклассники». Оказалось, что во время ее отсутствия заходила Инга. Айна забежала к ней в среду после школы.
– Ты с тем парнишкой? – спросила Инга. – С которым на танцы ходила? Вы что, каждый день встречаетесь?
– Нет, – Айна смутилась.
– Твоя хозяйка сказала, что ты стала пропадать вечерами. Спросила, не знаю ли я, не завела ли ты молодого человека. Боится, наверное, что в подоле принесешь.
Айна аж задохнулась от такой формулировки. Неужели бабушка рассказала мадам?
– Да у нас ничего такого…
– Я ей сказала, – продолжала Инга, – что ты с одноклассниками, тебе помогают в учебе.
– Спасибо! – у Айны отлегло от сердца. – Мне б только доучиться этот последний год.
– У вас это серьезно? – Инга смотрела на Айну с сочувствием. – Евр…, – она запнулась, – такие парни обычно серьезные. Если надо, скажи, я прикрою. Могу тебя в воскресенье в немецкую церковь позвать, там служба в три, потом чай в общинном доме. Часов до шести можешь погулять.
– Инга, ты… – Айна даже не могла найти слов. – Спасибо тебе!
В четверг Айна, уходя из дома, демонстративно взяла тяжелый учебник математики. Таскаться с ним было не очень удобно, но лучше избежать ненужных вопросов. Спасибо Инге, что придумала такую причину. «Одноклассник» ждал ее под грибом, как обычно. Сегодня было теплее, чем во вторник, Айна сама выбрала маршрут, ей хотелось показать Давиду то, что она знала и что ей нравилось.