Крещенные кровью
Шрифт:
Дмитрий Андреевич задумался.
– Что ж, пусть будет по-твоему, – сказал он. – Я предполагал, что ты задашь этот вопрос в первую очередь, а потому заранее подготовил ответ.
– И ты собираешься мне его сейчас озвучить без вранья и оговорок?
Горовой пожал плечами.
– Я расскажу тебе все, что знаю сам. Но и меня посвятили не во все тонкости проведенной операции.
– Выкладывай! – нетерпеливо заерзал на стуле Степан. – Я десять лет ломал над этим голову, и мои
– Немудрено, – улыбнулся Дмитрий Андреевич, наливая себе третью рюмку коньяка. – Операция была так тщательно засекречена, что ее цель и итог знал лишь один человек – ее разработчик!
– Ты его видел? Кто он? – спросил Степан заинтересованно.
– Не видел и не знаю, – прижав ладонь правой руки к груди, ответил Горовой. – Знаю только, что этот человек из Москвы.
– А почему он оказался в Оренбурге?
– Спроси что-нибудь полегче. По одной из моих собственных версий, он был направлен для оказания помощи в ликвидации банды Проньки и Хохла, а по другой… Основная цель «москвича» была какая-то другая.
– Хорошо, пусть будет так, – сказал Степан и взял папиросу из пачки Дмитрия Андреевича. – Банду ликвидировали, ее участников наказали, а я? Почему я пострадал во всей этой хреновине?
– Точно сказать не берусь, но ты, по моему глубочайшему убеждению, стал жертвой случая, – пояснил Горовой. – Тобой тот товарищ из столицы заинтересовался сразу после убийства твоего отца. Чем его зацепило, казалось бы, рядовое дело, мне неизвестно. Могу сказать одно: мною был получен приказ организовать твою травлю с последующим возбуждением уголовного дела и осуждением на длительный срок!
– И ты его выполнил блестяще! – усмехнулся Степан.
– А что мне оставалось делать? – развел руками Дмитрий Андреевич. – Ты же знаешь, что было бы со мной, не выполни я этот приказ?..
– Ладно, проскакали, – хмуря лоб, проговорил Калачев с мрачным видом. – Кое-какую ясность мы внесли. Остается только услышать, что может означать твой приезд в эту чертову дыру и суть задания, которое ты привез для меня.
– Ты все еще думаешь, что против тебя готовится еще какая-то подстава? – горько усмехнулся Дмитрий Андреевич.
– А что мне остается делать после всего, что со мной случилось? – отозвался Степан угрюмо. – Десять лет – срок немалый, по чьей-то прихоти просто выброшенный из моей жизни.
– Я не привык обсуждать приказы и исполнил все в точности, как мне велели, – словно оправдываясь, проговорил Горовой. – Хотя был момент, когда я махнул на все рукой, открыв твою камеру.
– Так это сделал ты? – удивился Калачев. – А я на кого только ни думал…
– Хотел, чтобы смылся ты с глаз долой, отсиделся, –
– Нет, ничего бы не закончилось, раз на меня кем-то была ставка сделана, – усомнился Степан. – Если бы я убежал, как ты говоришь, «с глаз долой», сейчас мы бы вместе лес валили. Тебе бы не простили моего побега.
– И такое могло случиться, – согласился, вздыхая, Горовой. – Зато совесть бы не мучила меня все эти годы.
Он налил коньяк уже в две рюмки, и на этот раз Калачев не отказался с ним выпить.
– Ну хорошо, допустим, я тебе поверил. Тогда как объяснить все остальное?
– Что, например?
– В чем смысл моего осуждения? Кому и для чего оно понадобилось?
– Сам долго раздумывал над этим, но ничего объяснить так и не смог. Одно ясно: очернили тебя перед горожанами для какой-то таинственной цели. Тебя как бы для «определенной надобности» законсервировали.
– Законсервировали и забыли, – с едкой ухмылкой уточнил Степан. – А теперь вот тебя послали проверить, не протух ли?
– Можно и так сказать, – улыбнулся Дмитрий Андреевич. – А в общем, я рад за тебя. Ну что, еще по стопочке?
– Давай наливай, – согласился Степан. – Только скажи мне на милость, «гражданин начальник», когда и на чем ты вывезешь меня отсюда?
– Я сюда приехал на вездеходе, и он ждет меня, – сообщил, прищуриваясь, Горовой. – А вот тебе выбираться по другому сценарию предстоит.
Калачев округлил глаза.
– Что, снова игра в прятки?
– Продолжение старой партии, – уточнил Дмитрий Андреевич.
– После которой меня снова приговорят, но уже к расстрелу?
– Об этом мне ничего не известно.
– Тогда ответь, что тебе вообще известно на мой счет, а я подумаю, стоит ли продолжать партию или отсидеть до конца свой срок в этой глуши?
Выпив, полковник поставил рюмку, откусил кусочек от корочки ржаного хлеба, немного пожевал и сказал:
– Соглашаться или не соглашаться тебе никто не позволит, Степа. Ты майор НКВД и обязан исполнять приказы!
– Получается, я всем чем-то обязан, только мне никто и ничем, – ухмыльнулся Степан.
– Не всем, ты Родине своей обязан! – торжественно заявил Дмитрий Андреевич. – Посуди сам, майор, меня, полковника, начальника одного из оперативных отделов с Лубянки, отправили к тебе, за тысячи верст, для личного инструктажа! Тебе это говорит о чем-то?
– Только о том, что меня снова собираются засунуть в чью-то задницу.