Крещенные кровью
Шрифт:
– Тьфу, черт! – ухмыльнулся Степан, узнав давнего знакомого. – Ну конечно же это ты! Яшка-хромой, точно?
– В самую точку! – кивнул тот утвердительно. – Я очень рад, что мы с тобой встретились.
– А я бы не сказал, что рад тебя видеть, – заметил Степан озабоченно. – Сдается мне, что и ты принял участие в моей судьбе, сволочуга. Да и сейчас твое появление наводит меня на мысль, что ты…
– Подсадная утка, – добавил с усмешкой Яшка. – Ты это хотел сказать?
– Верно мыслишь, мать твою, – выругался Степан. – Так ты что, снова за мной шпионить прикомандирован?
– На этот раз я к тебе прикомандирован по другому поводу, – ответил Яшка загадочно. – Через месяц, когда снег в тайге растает, вместе в бега пойдем.
– С тобой? В бега? – Калачев пристально всмотрелся в глаза Яшки. – Но почему именно тебя снова припарили к моей заднице? Ты что, хорошо тропки в этой глуши знаешь?
– Маршрут проложен, и я его выучил наизусть, – самоуверенно усмехнулся прохвост. – Только вот еще что… Ты не злись на меня за прошлое, Степаха. Я исполнял приказ и, к счастью, никакого зла своими действиями тебе не причинил!
Яшка прищурился и даже вытянул шею, пытаясь получше рассмотреть лицо Калачева.
– Все как бы ни при чем получаются… Один в тюрягу упек и правым себя считает. Второй шпионил за мной и тоже не виноват! Только вот мне заботушка ваша, как серпом по яйцам! Морока одна и больше ничего.
– Может, ты и прав, – пожал плечами Яшка. – Только обиды свои прикармань на время. Тебе Горовой все уже объяснил, что и как, а я…
Степан не находил слов. Возбужденный, переполненный противоречивыми чувствами, он не замечал хитрой улыбки собеседника. Не до того было его смятенной душе. Он пытался подобрать едкие выражения, чтобы разозлить и унизить Яшку, но те не шли на ум.
– Короче так, – продолжил Хромой, – этой вот встречи между нами не было. Я прибыл на вездеходе, с девятью этапниками, придурковатым капитаном, присланным на должность зама коменданта и, как ты верно догадался, с полковником Горовым. Мое прикрытие – зек, переведенный на более мягкий режим из лагеря строгого режима в ваш поселок! Меня подселят к тебе в барак, а там уж мы официально познакомимся.
– А как звать-то тебя теперь, чучело «хромое»? – поинтересовался Степан, немного успокоившись.
– Знакомиться будем, вот и назовусь, – улыбнулся Яшка. – А теперь пока, дорогой товарищ. Уже светло становится, и мне пора в комендатуру на распределение. Пора в новую роль вживаться, чтоб все без промашки вышло!
Яшка-хромой появился в бараке лишь поздно вечером. Дежурный подвел его к железной кровати с тонким матрацем, плоской подушкой и серым одеялом.
– Это твое место, – сказал он и приветливо подмигнул: – Звать-то тебя как, новичок? Из каких краев прибыл?
Яшка присел на кровать, поставил на тумбочку свой вещмешок и указал пальцем на кровать, стоявшую в переднем углу барака, у окна.
– Козырное место кем занято?
– Серегой Ржавым.
– Кто он?
Дежурный пожал плечами.
– Шнырь, перенеси его постель на эту кровать, – распорядился Яшка, – а мне ту застели. Только не стой пнем, а пошевеливайся.
Как только дежурный исполнил то, что велел новичок, Хромой уселся на перестеленную кровать и одобрительно заметил:
– Чудесное местечко! Больше мне покуда ничего не надо.
Выбросив из тумбочки на пол барахло Ржавого, Яшка сложил в нее свои вещи, затем разделся и улегся на кровать. Однако спать не хотелось. Он встал, подошел к окну и приник лбом к обледенелому стеклу. На улице было темно, как в могиле.
Его одиночество нарушил Калачев. Яшка обернулся, услышав шаги, и улыбка отразилась на сосредоточенном лице, когда он узнал Степана.
– Чего-то ты долго до барака добирался, – сказал тот и присвистнул, увидев разбросанные по полу вещи Коновалова. – Ты чего сотворил, придурок? Ты даже не представляешь, какая буча поднимется, когда Ржавый вернется в барак? Слушай, может, от греха подальше ко мне в каптерку переберешься? – предложил Калачев. – У меня хоть и не намного, но теплее, чем здесь.
– Ты кем меня выставить хочешь? – заупрямился Яшка. – Я сюда под авторитетной личиной прибыл и буду ломать сею комедию, пока в «поход» по тайге дремучей не двинем.
– Значит, отказываешься?
– Однозначно. Я буду жить здесь, вместе со всеми, и условия проживания меня вполне устраивают. Кстати, меня зовут Матвей Стрельцов, вор-рецидивист «в законе», по кличке Стрелец!
– Думаешь, прокатит? – усомнился Калачев.
– На все сто!
– А если отыщутся такие, кто Стрельца знает или видел со стороны?
– Исключено. Операция по моему внедрению четко проработана и сбоев быть не может.
– Тогда айда в каптерку, пахан… Чайку хлебнем и за жизнь потрещим. Что-то поговорить очень охота…
В каптерке Степан подбросил в буржуйку дровишек, поставил на нее чайник и принялся расхаживать по комнате: три шага вперед, три шага назад.
– Ты зря выбрал легенду авторитетного вора, – сказал он через несколько минут. – По-дружески скажу: поселенцы здесь в большинстве своем политические и люди правильные. Уголовники, конечно, тоже имеются в наличии, но и они в основном мирные, случайно или «по недоразумению» угодившие под статью. Мы уже привыкли здесь жить по своим правилам, далеким от тех понятий, по каким в лагерях заставляют других жить уголовные авторитеты.
Яшка сидел на табурете у печурки, склонив голову. Степан едва удержался, чтобы не подойти и не влепить ему крепкого подзатыльника.
– Моя легенда выбрана правильно, и не нам ее обсуждать, – заговорил он, как только Калачев начал заваривать в кружках чай. – Я должен задавить всех здесь своим авторитетом, после чего увести тебя в побег. Весь план уже пятьсот раз обсудили и одобрили. Так что изменить его уже невозможно. Ты должен уйти в бега из поселка в компании авторитетного вора. Именно такая слава поможет тебе утвердиться там, куда тебя пошлют!