Крестная дочь
Шрифт:
И повернуть назад нельзя. Скажут: брат начальника наложил в штаны, насмотревшись на мертвяков, жидко обделался и намылил лыжи. Вернуться нельзя еще и потому, что в распоряжении ментов всего три старых «уазика», чтобы отвезти в райцентр такую большую шишку как больничный санитар, хоть он и брат майора, машину гонять не станут. Карим пересел ближе к углу дома, сюда порывы ветра не долетали. Он расправил на колене газету, оторвал аккуратный прямоугольник, затем вытащил из рюкзака две жестяные баночки из-под плиточного чая. Одна с табаком, другая с канабисом.
Тщательно перемешал дурь с табаком, свернул самокрутку. После нескольких затяжек на душе сделалось немного веселее. Карим подумал, что это хреновое путешествие скоро закончится. Запас бензина быстро таял, ну, еще пару дней – и шабаш. Горючего останется ровно на обратную дорогу. И от солдат никакого проку или помощи не жди. Тычутся, как слепые котята.
Карим прислонился затылком к теплой стене, стал блаженно таращиться в небо. Над дальними холмами парила птица, и еще вдалеке блестел на солнце фюзеляж сине-белого самолетика, издали похожего на игрушечную модель. Карим выплюнул окурок, достал из рюкзака бинокль. Точно, это не обман зрения, а самый настоящий самолет. Небольшая птичка с кабиной летчика и белым хвостовым опереньем. Самолет сделал круг и заложил новый вираж. Карим, как ужаленный, подскочил с земли. Он добежал до палатки брата, растолкал Магомеда, всегда отдыхавшего в полдень.
– Самолет, – крикнул Карим, когда брат сел на спальнике и разлепил глаза. – Я видел самолет. Он и сейчас летает над дальними холмами.
– Самолет. И чего?
– Маленький одномоторный.
– Ты что на солнце перегрелся? Посиди в тени и остудись.
– Послушай, брат, – Карим пучил карие глаза, похожие на маслины. – Это серьезно. Очень серьезно. Та сучка из больницы, когда была не в себе, говорила, что она с друзьями прилетела сюда на самолете. На маленьком самолете. Вроде того, что сейчас летает. Я тогда подумал: врет или бредит. Откуда тут самолет? А теперь своими глазами увидел. Это они…
Проснувшийся окончательно, Магомед оттолкнул брата, вылез из палатки и поднес к глазам бинокль. Самолет виден хорошо. Отсюда до него, пожалуй, верст пятьдесят или около того. Значит, бандиты передвигаются не только на машине. Выходит, хотя в это и трудно поверить, что болтовня той девки насчет самолета – чистая правда. Солнце отразилось в боковом стекле кабины пилота, самолет махнул крыльями и пропал за холмом. Он следует на восток, мало того, он идет на снижение. Значит, у бандитов машина и этот самолет. Хорошо, отлично. Теперь известно направление движения и приблизительное место поисков.
Магомед минуту раздумывал: стоит ли связываться с солдатами, вызывать их на подмогу. Пока солдатня подтянется, – полдня псу под хвост. А там уже вечер. У него под началом девять ментов, все хорошо вооружены. Тут своими силами управиться можно. Тебе одному вся слава, да и добыча лишней не будет. А тех бандюков денежки водятся, раз на самолетах летают.
Магомед вытащил из-под куртки свисток на шелковой тесемке. Трижды свистнул, это был сигнал к общему сбору.
– Шевелись, – заорал майор. – Живо собираться и по машинам.
Большой чемодан из натуральной кожи лежал на кровати. Сергей Николаевич Олейник подумал и выложил из него две рубашки в пластиковых упаковках. Он уезжает из Москвы на Кипр всего на неделю, к чему таскать с собой лишние шмотки. Рубашки можно купить на месте, а он привык путешествовать налегке. Только чемодан и портфель с бумагами.
Командировка предстояла нетрудная, даже приятная. Останется время искупаться в море, посетить парочку приличных ресторанов и свести знакомство с какой-нибудь очаровательной скучающей дамочкой. И развеять ее меланхолию на широкой гостиничной кровати с водяным матрасом. Все важные московские дела он успел закруглить перед отъездом, и это хорошо. Олейник поднял чемодан и по широкой дубовой лестнице спустил его вниз, в гостиную и оставил возле камина.
В кресле у двери читал газету начальник службы безопасности Алексей Озеров. При появлении хозяина он поджал круглый живот, бросил газету на журнальный столик, собираясь подняться, но Олейник только рукой махнул, мол, сиди. Я не инвалид и чемодан спустить вниз еще в состоянии.
– Вас можно поздравить? – улыбнулся Озеров.
– Поздравления не принимаются, – поморщился Олейник. – Не тот случай.
Он на минуту остановился у окна, задержав взгляд на прекрасной березовой рощице, что начиналась сразу за площадкой для игры в баскетбол. Погода чудная, земля еще хранит тепло ушедшего лета, светит солнце и только желтые листья на деревьях напоминают о близких холодах. Впрочем, до холодов еще далеко. Олейник потуже затянул пояс длинного халата, расшитого золотой тесьмой, поднялся наверх, толкнул дверь рабочего кабинета, просторной полукруглой комнаты с огромным эркером, выходящим в сторону леса. Разложив на столе бумаги, повертел в пальцах ручку, пробежал глазами несколько строк и, зевнув, отложил бумаги в сторону.
Он передвинул с края стола огромную иллюстрированную книгу «Тайны неба», пошелестел страницами и стал читать главу об использовании телескопов для поиска планет, пригодных для жизни. Он прочитал полторы страницы, когда дверь распахнулась и на пороге появилась Марина, небесное создание с огромными голубыми глазами и светлыми кудряшками, короткий шелковый халатик подчеркивал стройность ног и обтягивал приятные выпуклости груди. Белье Марина надевала крайне редко, считая всякие там трусики и лифчики пережитком прошлой эпохи. Девчонка не отягощена интеллектом, у нее ветер в голове и эрудиция шестиклассника. Зато под шелковым халатиком бьется золотое сердце, и еще у нее живой непосредственный ум. И это не считая ее внешних совершенно потрясающих достоинств.
Олейник боготворил эту девочку, втайне думая, что именно Марина и есть его самое сильное, возможно, последнее чувство. Она молода, чертовски молода, всего на два года старше его сына Максима, который сейчас учится в Америке. И так хороша собой, что мужики оборачиваются ей вслед. Господи, и в каком только инкубаторе выращивают таких белотелых цыпочек…
– Ты уже встала?
Вопрос остался без ответа, Марина лишь тряхнула роскошными волосами и упала в кресло для посетителей.
– А ты в трудах? Не хочешь взять меня с собой на Кипр?
– Там тебе будет скучно, – Олейник не любил таскать в деловые поездки любимых женщин. – Я вернусь и тогда мы придумаем что-нибудь повеселее. Я отведу тебя в одно заведение… Ну, не буду всего рассказывать, тебе там понравится. А потом прошвырнемся по магазинам.
– Что-то ты сегодня веселый, а вчера ходил мрачнее тучи.
– Погода хорошая, и настроение соответствующее, – легко соврал Олейник.
– Что читаем? – Марина заглянула в книгу. – Звезды, планеты… Интересно. Я всегда удивлялась, как это ты с виду тертый жизнью крутой мужик интересуешься неземными материями.