Крейстонские туманы
Шрифт:
— Да, в кухне — незыблемая твердыня в лице моего троюродного деда и его отпрысков, садовники все на местах, они вообще никаких перемен не замечают, кроме смены времен года. На конюшне, правда, обычная история с этими сезонными подсобниками, но там Швиц на вахте, они у него по струнке ходят. Вот только с самим Швицем последние дни нелады. Но с ним такое и раньше бывало. Поет свой «Эдельвейс».
— Вот как? — рассмеялся Крейстон. — Ну, уж, если вокальные упражнения тренера по выездке это единственная проблема Крейстон-хилла, тогда мы с вами можем успокоиться.
— Да нет, сэр. Все не так просто. Когда Швиц поет свой «Эдельвейс» у людей слезы на глаза наворачиваются. У парня, к сожалению, не травма, а врожденная патология... В общем,
Крейстон согласно кивнул и призадумался. Тучи начали сгущаться над Крейстон-хиллом после убийства девушек. И, хотя следствие не связывало убийства с его домом, эту связь упорно отстаивала людская молва. Горничные поувольнялись, при этом не стеснялись в выражениях на его счет, горожане шарахались от него как от прокаженного, да еще и Ливси прервала переписку так внезапно! А ему так сейчас нужны ее письма. Крейстон не мог найти выхода из создавшегося положения и это его безмерно угнетало. Мажордом некоторое время наблюдал за ним, потом решил прийти на помощь.
— Ваша почта, сэр, разобрана.
— От мисс Ливси писем нет?
— Она, я полагаю, где-нибудь в поле. У археологов начался сезон.
— Как бы узнать, где именно.
— Если вы позволите, я позвоню ее квартирной хозяйке в Лондоне, она должна быть в курсе.
Крейстон взвился, ему разом изменила вся его хваленая выдержка.
— Да, что же вы раньше молчали! Звоните скорее!
Гарри взял трубку и набрал известный ему номер. Крейстон просто дар речи потерял — он терзается от неизвестности уже вторую неделю, а этот олимпиец, может разрешить его сомнения в три счета! Как бы его впредь приручить и сделать пооткровеннее.
— Миссис Крабс? Это Монстр из Крейстонхилла. Да, вы все правильно помните. Я о мисс Ливси... На три месяца? Простите куда? Неужели на Мадагаскар? Боже милостивый, справьтесь... Ах, на Мальту? Да, это немного поближе... Благодарю.
Мажордом положил трубку и взглянул в глаза Крейстона. Тот молча кивнул и жестом отпустил своего истязателя. Мажордом по пути к выходу слегка потрепал по голове, опять насторожившегося Баска, тот снисходительно снес эту фамильярность.
Едва только дверь закрылась за мажордомом, Крейстон сорвался с резьбы. Он выпустил Баска, чтобы не травмировать его психику и принялся последовательно громить свой кабинет. Он снес с каминной полки все украшения и ребром ладони расколол саму полку, затем пришел черед стола. Хозяин поместья и столп общества одним махом очистил столешницу от накопившихся там предметов, переместив их в камин, сорвал телефонный аппарат со шнура и грянул им о стену несокрушимого донжона. Разгром нисколько не облегчил Крейстону мук отторжения от табака, поэтому он зашвырнул в камин еще и коврик, пепельницу, популярный роман «Пятьдесят оттенков серого», поднос с кофейником и нетронутым завтраком. Легче не становилось, Крейстон распахнул дверь, соединявшую кабинет с донжоном.
Внутри сторожевой площадки в XVIII веке, стоявший тогда на вахте Крейстон-вольнодумец устроил ванную, но сохранил остальное пространство неизменным. Поэтому из ванной потайная дверь вела на винтовую лестницу, спускавшуюся в бесконечные подземелья Крейстон-хилла. Лорд пролетел ванную, едва дождался, пока хитрая механика двухсотлетней давности откроет ему путь и, не разбирая дороги, понесся по лестнице в сердце подземелья под замком. Там было множество ходов, галерей, тупиков и свет туда провели во время Второй мировой, когда Крейстоны предполагали оборудовать там бомбоубежище. Но как бомбоубежище подземелье так ни разу и не использовали. Бомбежки обошли Крейстон-хилл и его округу, а учебные тревоги, которые прадед нынешнего Крейстона пытался устраивать для слуг и соседей, так ни разу и не состоялись. Люди предпочитали оставаться вне этих подземелий, какие бы угрозы им не светили.
Крейстон пронесся на своей крейсерской
— Координатора нам не видать как своих ушей. Проклятье, брошу эту галеру и завербуюсь в иностранный легион, возьмут, никуда не денутся! Ну и что же, что лорд? Нет, я больше этого не вынесу, передушу пол округи. Да туда им и дорога! Сколько можно измываться!
Подземелье отозвалось на этот крик души многократным глухим эхо и Крейстону, наконец, полегчало. Да, начать курить — это пара пустяков, бросить — две пары.
***
— Извините, могу я попросить к аппарату мистера Монстра из Крейстон-хилла? Это миссис Крабс, я с ним уже говорила сегодня. Сколько Монстров? Боже, почему именно тринадцать? Я их всех не переслушаю до моей любимой передачи. Нашли моего Монстра, звучит обнадеживающе... Ах, мистер Монстр, я все перепутала — кошка опрокинула соусник, когда Черри перетаскивала вещи в кладовку перед отъездом. Я расстроилась, скатерть с ирландской вышивкой из приданного. Впрочем, это не важно. В общем, я записала все наоборот, Черри будет на Мальте осенью, а сейчас она, нет, почему на Мадагаскаре? Мадагаскар тут вообще ни при чем, просто во время нашего разговора шла передача про лемуров, я оговорилась. Сейчас и в ближайшие три месяца Черри в окрестностях какого-то Крейстон-хилла, с профессорами Ривзом и Лейзерсом. Это про ваш Крейстон-хилл? Не знаете, понятно, но если вы увидите их, то они выглядят так: Ривз — высокий, сухощавый, черноглазый, волосы цвета черного перца с солью, а Лейзерс пониже ростом и более ловкий и сообразительный, волосы цвета красного перца, да, увы, тоже с солью. А Черри зеленоглазая, высокая, хорошенькая, стройная и очень спортивная. Волосы она не красит, поэтому могу с уверенностью сказать — они длинные, густые, шелковистые и цвета меда. Хотите оплатить мой звонок? Спасибо. Всего доброго.
Миссис Крабс повесила трубку и сообщила своей кошке:
— Вот так, чудовище ты ненасытное! Еще один соусник, еще одна скатерть, но зато я вспомнила последовательность событий. Бедную девочку приняли за самозванку, все из-за тебя. Ясно, мажордом проверял она ли это, а я сообщила, что девочка на Мальте! Я продам тебя на пряжу, негодяйка!
***
Пока Гарри размышлял, не усугубит ли бурное состояние Крейстона тот факт, что мисс Ливси не подает о себе известий не с Мальты, а от порога его замка, и стоит ли ему это знать в сложившихся обстоятельствах, случилось сразу несколько событий в Крейстон-хилле и его окрестностях. Дождь кончился, послеобеденное время тоже, Хоули, отчаявшись дозвониться до лорда, подъехал к воротам замка, Вильерс арестовал Макнамару за использование непечатной лексики в общественном месте, а лорд Крейстон бесследно исчез из своего кабинета.
— А в его кабинете следы борьбы и, может пригласить Хоули, раз он все равно у ворот, — закончил свой доклад младший помощник мажордома.
— Чепуха, сынок, лорд пошел прогуляться, он же не заводной, в самом деле. Узнай у Хоули, что ему надо, Баск беспокоится? Выгуляй его. Я сам взгляну на следы борьбы в кабинете, никому ни слова.
Помощник отправился по поручениям, а мажордом в кабинет. С порога оглядев разгром, Гарри невесело усмехнулся и подошел к двери, ведущей в ванную. Он деликатно постучал по филенке и окликнул лорда.
— Сэр, вы в ванной?
— Уже поднимаюсь, — очень уместно отозвался Крейстон из своего подземелья.
— Можете не спешить, сэр, просто Хоули у ворот, он, наверное, с новостями. Я сообщу ему, что вы принимаете ванну, пусть ждет в гостиной, если хочет, нужно же вам обсушиться.
Когда Гарри провел инспектора через старинный внутренний дворик в гостиную, их там уже ждал Крейстон с улыбкой и густой паутиной в шевелюре. Мажордом в ужасе закрыл глаза.
— Приветствую, Хоули, надеюсь новости благоприятные? Чему вы ужасаетесь, Гарри, что еще стряслось!