Кроличья нора, или Хроники Торнбери
Шрифт:
Часовня действительно находилась в тридцати минутах ходьбы от дома, в противоположной стороне от парка, среди соснового леса. Здание церквушки с висящим на двери внушительным замком было небольшим, если не сказать миниатюрным, и было рассчитано на молебен от силы трех-четырех человек… В нескольких метрах от нее притаился мавзолей – невысокое приземистое здание, поддерживаемое массивными колоннами. Вход в него стерегли скорбящие ангелы с преклоненными мечами. Томас оставил меня у входа в усыпальницу, подошел к часовне и достал из тайника ключ, после чего с трудом открыл скрипучую тяжелую дверь склепа. Резко пахнуло сыростью и тленом; отступив на шаг, я невольно пожалела о решении помянуть умерших. С ужасом взглянула в темноту, в которую по собственной воле захотела вступить. Томас рассмеялся и взял меня под руку.
– Елена, я тебя не узнаю! Не надо бояться мертвых, живые намного опаснее, идем!
Уцепившись за руку спутника, я вошла в прохладный сумрак и на некоторое мгновение потеряла возможность видеть. Не отпуская меня, Томас нашел выключатель, зажег тусклый желтоватый свет. Я огляделась. Мы находились в небольшом овальном помещении, уставленном мраморными статуями Богоматери в компании плачущих ангелов, вазонами с искусственными цветами, украшенном лавровыми венками, успевшими превратиться в прах. Сильный запах плесени, сырой земли и церковного масла щекотал нос. Мы попали в другой мир, безмолвный, холодный, как преддверие самой преисподней. Здесь давно не было посетителей. Вниз, в холодную темноту, уходили каменные ступеньки. Я в нерешительности остановилась. Томас подтолкнул меня:
– Смелее! Ты же сама этого хотела.
Происходящее явно доставляло ему удовольствие.
Держась за руку своего храброго спутника, я зажмурила глаза и сделала первый нерешительный шаг вниз. Ступеньки еле виднелись в тусклом свете ламп, закрепленных над самым потолком узкого коридора, поэтому приходилось быть очень осторожной. Томас поддерживал меня и подбадривал по-своему:
– Знаешь, я был здесь последний раз лишь после похорон дедушки, шесть лет назад. Ничего не должно измениться, покойные отличаются постоянством, местожительства не меняют, так что я быстро найду захоронение сэра Фитцджеральда…
«Интересно, он шутит потому, что сам боится?»
Лестница закончилась.
Теперь мы стояли в просторном прямоугольном помещении глубоко под землей. Я ощущала поистине могильный холод и пожалела, что так легко одета. По периметру зала возвышались многочисленные каменные гробницы, украшенные мраморными венкам и статуями коленопреклоненных ангелов. На каждой из них были выгравированы имена упокоенных, совершенно мне неизвестные. Я искала глазами Его имя, но не видела. Томас потянул меня в сторону:
– По-моему, он здесь. Да, угадал!
В дальнем углу, у небольшой статуи скорбящей Богородицы, возвышалась гробница с эпитафией «Моя любовь навеки с тобой», Его именем и датами рождения и ухода: «1775–1845». Мне стало не по себе. Сейчас только мраморная плита отделяет меня от тела возлюбленного, от того, что от него осталось за двести лет. Дрожащими руками я дотронулась до холодного камня. Пришло время прощаться.
Не знаю, сколько времени я простояла прислонившись к могильной плите, гладя ее и вспоминая самые приятные мгновения короткой истории любви. Тело сковал холод. Подступила приятная слабость, непреодолимое желание хоть на мгновение прилечь на дорогое сердцу надгробие, закрыть глаза, уснуть.
Я зашаталась, но сильные руки Томаса успели подхватить меня.
Он решительно оттащил меня от плиты.
– Здесь нельзя долго находиться, от нехватки кислорода мы потеряем сознание.
Я словно очнулась от кошмара и с ужасом поняла, что еще немного – и упала бы без чувств. Стараясь более не смотреть по сторонам, прижалась к теплому живому телу. Мы быстро поднялись к солнечному свету, к жизни.
Оказавшись в безопасности, я присела на согретую солнцем скамейку у входа в склеп и постаралась отдышаться. Томас внимательно следил за моим состоянием.
Да, он прав, очень тяжелое место! Скопище грехов! Надо уходить отсюда как можно скорее! Тем более что моего любимого здесь больше нет.
Глава 23
Бегство
Воспоминания о вчерашнем дне, проведенном с Томом, согрели мне душу, стоило открыть глаза. Я помнила каждое мгновение минувшего дня, каждое слово, сказанное им, каждый его жест. Его теплые объятия, неудавшийся поцелуй, нежный взгляд, когда он желал мне спокойной ночи. Неужели? Все складывалось прекрасно. Мы не потеряемся. Томас хочет остаться в моей жизни, я ему небезразлична, и, возможно… нет… не буду даже думать об этом.
Я выглянула в окно и улыбнулась. Погода великолепная, небо ясное, солнце вновь сияет над парком. Почему бы не совершить короткую вылазку на велосипеде?
Я бодро поднялась с кровати и, заранее переодевшись в легкую удобную одежду для прогулки, спустилась в гостиную с трепетной надеждой, что встречу его за завтраком.
Гостиная пустовала. Немного странно, потому что именно в это время Томас и его гости подтягивались, чтобы перекусить. Мне хотелось спросить у прислуги, поел ли хозяин, но я постеснялась.
Ничего страшного, увижу его после велосипедной прогулки, ближе к обеду.
Я поднялась к себе в комнату. И почти сразу услышала тихий, но требовательный стук в дверь. Не дождавшись разрешения, в мою спальню проскользнула Мари-Энн. Видимо, дело, по которому я стала ей нужна, не требовало соблюдения необходимых приличий.
– Элен, доброе утро, извините, что так нагло вторгаюсь, но дело не терпит отлагательств… Нам надо серьезно поговорить. Вам не кажется?
Я в полном замешательстве смотрела на нее.
– Конечно, Мари-Энн, я отложу прогулку и выслушаю вас. О чем нам надо поговорить? Присядьте.
Я указала ей на кресло у камина напротив моего.
Мари-Энн послушно села, но сразу же вскочила и начала бегать по комнате, заламывая руки. Мое удивление росло с каждой минутой.
Поведение девушки казалось наигранным.
– Не знаю, как правильно начать, чтобы не обидеть вас.(Уже неплохое начало.) Я очень рассчитываю на понимание.
– Мари, я прошу вас успокоиться и сесть. Сложно сосредоточиться, когда вы бегаете по комнате.