Кроссовер масок
Шрифт:
— Вервольф сделал бо-бо нашему демоненышу. — Лакрисса с довольной ухмылкой оперлась локтями о стол и водрузила подбородок на сложенные руки. — Жаль, что я не видела этой потрясающей сцены. Похихикала бы в кулачок.
— Лакрисса… — В тоне Константина было больше укора, чем песка в пустыне.
— Что?! Демоненыш нарвался, скажешь нет? Давно пора было ему пинка дать по одному месту.
— Лакрисса...
— Да помню я, как меня зовут! Помню!
— Свою порцию боли я уже получил. — Ровен с неприкрытой насмешкой посмотрел на Лакриссу. — Уж поверьте, ваша страсть к садизму была бы полностью удовлетворена, первый помощник старосты.
— О-хо-хо, не приписывай мне гадкие характеристики, демоненыш. Я лишь порадовалась тому, что справедливость все-таки существует. И тот, кому суждено было получить по морде, свою долю ласки получил.
— О да, обласкали с ног до головы. — Ровен легонько тронул повязку на лбу, поморщился и тюкнул Аркашу по бедру ребром подошвы кроссовка. — Не правда ли, Шмакодявка?
— Это не моя вина, — выпалила она.
Ухмылка исчезла с лица юноши. Мрачная серьезность, пришедшая на смену насмешливому настроению, удивила Аркашу.
— Я знаю, — буркнул Ровен.
«Чего?» — Аркаша недоуменно вскинула брови и даже пару раз наклонила голову то в одну, то в другую сторону, будто надеясь, что под каким-нибудь из углов просмотра увидит на лице демона набор из иного эмоционального спектра. Он что, не собирается рвать и метать? Мстить? Огненными шарами ее закидывать? В каком бы полусонном состоянии ни была Аркаша в момент конфронтации с Пятнашкой, последнюю сцену помнила четко. Искренних «спасибушек» от Момо за спасение она точно не ждала, но вот ответную бяку за выставление его в унизительном свете — это как пить дать. И вдогонку за пафосное цитирование его самого — о, как же Аркаша радовалась, что в тот момент Момо не мог шевелиться. А ведь взгляд так и вещал, что открутить ей голову и использовать вместо мяча, — меньшее, что ему бы хотелось с ней сотворить. И тут на тебе — знает, что она не виновата. И как это понимать? Новый изощренный способ пытки? Жертва проникнется пониманием мучителя, успокоится, расслабится, а потом получит кинжальчиком между лопаток? Не мог же демон всего за один час резко подобреть?
— А что там вообще случилось-то? — Роксан с любопытством оглядывал ребят.
— Не твое собачье дело, Котяра, — огрызнулся Ровен.
— Не куксись понапрасну, котейка, — посоветовала расстроившемуся Роксану Лакрисса. — Потом зажмем в уголке Грегори и выведаем что к чему. Староста у нас всеведущ и вездесущ.
— Молодой человек. Кхем-кхем... прошу прощения.
Ровен нехотя обернулся и остановил на обратившемся к нему Шестаковиче тяжелый взгляд.
— Не могли бы вы занять ученическое место… так сказать... нормально?
— Не мог бы.
— Но… но… — растерялся Шестакович и в спешке начал открывать свой зонтик. Видимо, аксессуар служил ему средством успокоения.
— Шарора! — Остановившийся у края парты Грегори стукнул костяшками пальцев по столешнице. Шипеть у старосты получалось даже лучше, чем у Лакриссы. Был бы коброй, всенепременно харкнул бы в Ровена ядом. Тем более что с лицом, не обремененным даже намеком на раскаяние, Момо сильно напоминал бабуина, который только что упер у собрата-мартыхана вкуснейший из бананов. — Оседлай, пожалуйста, скамейку.
— А может вместо скамейки мне оседлать...
— Быстро!
Ровен растянул рот в неестественной улыбке и клацнул зубами.
— Ясно, Кэп.
Однако выполнить указание демон не успел. Грегори вновь стукнул кулаком по столу.
— Теньковская, ты-то тут как оказалась?! После всего что случилось. Совсем с головой не дружишь?!
Аркаша открыла рот, но тут же его закрыла.
«Если подвергнуть анализу все мои действия за последние дни, то да — с головой я явно не дружу. Как-то очень незаметно мы стали функционировать отдельно друг от друга».
— Теньковская!
— Э, Грегори, не делай поспешных выводов. — Лакрисса, давясь виноватыми смешками, помахала перед лицом старосты обеими руками.
— Вот именно, — пробурчал Константин. — Лакрисса, любовное зелье, эксперименты. Знакомая ассоциативная цепочка?
Грегори мгновенно побагровел и рассержено уставился на своего первого помощника.
— Лакрисса-а-а-а-а-а...
— Ой, не шипи на меня. Жить и так страшно. А тут всю дыхалку для творчества перекрывают и вообще губят инициативность на корню.
— Не понял, ты на меня наезжаешь?
— Лучшая защита — нападение, — жизнерадостно сообщила Лакрисса.
Грегори сердито куснул губу.
— Позже с тобой разберусь.
— Прошу прощения, староста-маг. — Димитрий Шестакович застенчиво выглянул из-за зонтика. — Я бы хотел уже спокойно приступить к занятию.
— Конечно, профессор. Сейчас все организую. Выпровожу первогодку, которая здесь случайно оказалась, и тогда...
— Нет. — Шестакович испуганно взмахнул зонтиком. — Слишком много передвижений. Немаги тоже будут двигаться? Нет, пусть лучше вообще никто не двигается.
— Но, профессор, мне нужно отправить девочку.
— Рюпей... правильно? Займите ваше место, пожалуйста... о, нет-нет, не ходите выше. Присядьте прямо за первую парту. Я хочу, чтобы вы были вблизи.
— Извините, но парта рассчитана на четырех студентов.
— Нет, нет, нет, ничего мне не говорите. И демон пусть много не шевелится. Просто сделайте так, чтобы никто не двигался! Умоляю.
«Да он параноик», — тихо хрюкнула Лакрисса, скользя по скамье, чтобы освободить место для Грегори.
«Тс-с!» — Юноша бухнулся на сиденье и выжидательно уставился на Ровена, который все еще «седлал» столешницу.
Пожав плечами, Ровен привстал. Аркаша напряглась, почувствовав, как прогнулась под дополнительным весом скамейка. Смущение не ускользнуло от внимания демона. Он сощурился и резко опустился вниз. Аркаша, совершенно не ожидавшая этого неуклюжего падения, охнула. Теперь Ровен опирался на колени по обе стороны от девушки, грудью вжимая ее в спинку скамейки.
Снова обездвижена демоном. В голове вспыхнуло воспоминание о мерзких прикосновениях Томаса Багро и о его удушающем приторном аромате. Тогда в лифте она могла лишь беспомощно ждать, пока демон начнет вытягивать из нее жизненные силы в этой своей отвратительной манере, и ощущать, как он касается ее — беспорядочно и злобно, как куски ледяной грязи босых ног.