Крот против оборотня
Шрифт:
– Жил Сергей Иннокентьевич тихо, это и соседи показывали, – снова зазвучал голос участкового, и Антон порадовался его словоохотливости. Активные расспросы могли навести на мысли об истинных целях его посещения квартиры покойного.
– А что значит «тихо»? – спросил он, чтобы поощрить полицейского на продолжение рассказа.
– Ни шумных гостей и застолий, ни женщин, извините. Мало кто видел, чтобы он и сам из дома выходил, хотя говорят, что Чебыш вел публичный образ жизни. А еще говорят, что он был очень хорошим мастером. Не верится, но вроде его работы хранятся даже в зарубежных музеях. Вот это человек, да?
– Это точно, – задумчиво ответил Антон, обходя кабинет ювелира и разглядывая инструменты и маленькие станочки. – Странно только, что у публичного человека нет никаких фотографий.
– А этому есть причина, – вдруг раздался за спиной низкий бархатистый женский голос.
Антон резко обернулся и увидел молодую, довольно высокую женщину лет тридцати, в изящном деловом костюме, с темными очками на темени и с не менее изящным клатчем в руках. Стройная фигура, красивые ноги, короткая стрижка. Не столько по заметному мягкому акценту, сколько по внешнему виду и взгляду Антон догадался, что перед ним иностранка. Если ты достаточно наблюдателен, то обязательно видишь разницу в мимике, в наклонах и поворотах головы, еле заметной жестикуляции. Разный язык, разная культура – все это накладывает свой неизгладимый отпечаток.
– Вы кто? – неприязненно спросил он, ругая себя, что не проследил за тем, чтобы участковый запер входную дверь.
– О-о, как вы не вежливы, – с заметной иронией ответила женщина. – Хорошо, разрешите представиться: я – Валери Роба, представитель компании, оказывающей услуги по прокату экспозиции Лувра. А вы… судя по тому, что я видела некоторое подобие печати на двери, местная полиция. Кто из вас старший инспектор или комиссар?
– Мад… мадемуазель… простите. – Антон запнулся и тут разозлился на себя.
– Мадам, вполне достаточно называть меня мадам Валери. У нас так принято называть друзей. Ведь мы с вами не враги, господа?
Очаровательнейшая белозубая улыбка и блеск светлых глаз заставили Антона и участкового расплыться в ответных улыбках.
– Вот и славно, – удовлетворенно кивнула гостья и мгновенно сменила улыбку на деловое выражение лица.
– Так что вас сюда привело, мадам Валери? – строго спросил Антон, мысленно ругая лейтенанта за то, что не задал этого вопроса. Ему следовало придумать какую-нибудь легенду для себя, оправдывающую собственное присутствие в этой квартире.
– О-о, господа, только попытка отдать дань уважения великому мастеру. – Француженка прошлась по комнате, проводя ладонью по поверхности старинного комода у стены. – В Лувре тоже есть его работы, господина Чебыша знали в Европе по его творчеству. Жаль, что смерть пришла так рано.
Антон раскрыл было рот, чтобы как-то не очень явно высказать свой интерес к тому, с чем связан ее визит, если она знала, что ювелира нет в живых. Но Валерия, кажется, предугадала предстоящий вопрос и грустно заговорила:
– Я плохо знала старика, дважды мы разговаривали по телефону и один раз виделись лично во время моего визита три года назад. Я полагала, что застану в его квартире родственников, но, судя по всему, он был одинок, хотя ни единым словом за эти годы не обмолвился мне, что жил одиноко. И вот я здесь и вижу полицию и печать на двери. Что, в его смерти было нечто необычное?
Антон зло пихнул локтем участкового, воспользовавшись тем, что француженка отвернулась к окну. Пора и блюстителю закона проявить себя в беседе. Документы бы, что ли, проверил! Лейтенант удивленно обернулся на Антона, наткнулся на его свирепый взгляд и, правильно поняв кивок в сторону женщины, уверенно потребовал:
– Простите, мадам, я могу взглянуть на ваш паспорт?
– О-о, я понимаю, – снова обворожительно заулыбалась француженка, – полиция одинакова во всех странах. К тому же у вас всегда настороженно относились к иностранцам, а тут квартира умершего ювелира. Я все понимаю.
Антон еле сдержался, чтобы не подойти и мельком не глянуть в документ, который протянула Валери и который рассматривал сейчас участковый. Он решил придерживаться все той же роли, в которой выступил перед научным сотрудником музея. Он и Анне представился писателем, будет логично остаться им и здесь. Так легче не запутаться, не вызвать подозрений. А дамочка эта интересная штучка! Что-то не очень верилось Антону в версию о поклонении памяти великого мастера. Было что-то во француженке, что намекало на высокомерие. Тем более высокомерие по отношению к русским. А может, и всем нефранцузам.
– Простите, мадам Валери, вы сказали, что работаете в Лувре? – вежливо уточнил он.
– В обществе принято представляться, – вдруг осадила его дама, – если вас не представили женщине другие. Не забывайте, что я назвала себя.
– Лейтенант полиции Курочкин, – боднул головой воздух участковый в неумелой попытке выглядеть учтивым.
– Курочкин? Курочка? – Француженка наморщила лоб и весело посмотрела на полицейского, а затем повернулась к Антону: – А вы?
Как-то неуловимо эта красивая женщина держала в руках все нити общения. Это раздражало, но и завораживало.
– Меня можете называть Антоном. Я – писатель, готовлю работу по ювелирному искусству Европы раннего Средневековья. Господин Чебыш был признанным специалистом…
– Не нужно оправдываться, – перебила его Валери. – Разумеется, у вас был повод договориться с полицией и попасть сюда. Да, это храм великого мастера, здесь все дышит искусством, древним творчеством. Ну что же, будем считать, что мы этому храму поклонились. Жаль господина Чебыша, но все мы смертны!
Антон покосился на молодого участкового, который явно искал доводы, чтобы выставить француженку из квартиры. Впрочем, дама, кажется, и сама решила покинуть квартиру, чем-то явно удовлетворенная. Это Антон уловил. Или ему так показалось чисто интуитивно. В любом случае француженку отпускать не стоило. И повод для негласной ее разработки есть, и легенда располагает. Как все удачно получилось! Единственное непонятное во всей этой истории – зачем дама заговорила, если поняла, что в квартире полиция? Зачем ей было подавать голос, если она могла спокойно удалиться, пока ее никто не заметил?
– Раз вы интересуетесь творчеством европейских ювелиров, Антуан, – приглашающе улыбнулась Валери, – могу предложить вам приятную беседу за стаканчиком вермута в ближайшем кафе. С большим удовольствием расскажу вам все, что знаю в этой области. А заодно и пообщаюсь с русским писателем. Представляете, – взяла она его под руку, явно игнорируя участкового, – я не знакома ни с одним русским писателем. Это такое интересное знакомство.
– Вы уходите? – как-то облегченно пробурчал лейтенант.