Кровь еретика
Шрифт:
– - Назови себя!
– приказал офицер.
– - Я Корнэк, Луч Звезды.
– - Ты-то мне и нужен!
– засмеялся всадник.
Корнэка быстро связали и потащили прочь. Венкэ до белизны в пальцах сжал кулак и вцепился в него зубами, чтобы не закричать от ярости. В его жизни было много моментов, за которые потом было стыдно. Но такого унижения он ещё не испытывал. Единственное, что ему сейчас хотелось, это выхватить меч и наброситься на солдат. Когда его тело пронзят копья и топоры, он испытает облегчение и наслаждение. Подобный исход был ему гораздо приятнее, чем наблюдение за творящимся кошмаром из кустов. Но он сдержался. В этом Венкэ помогла неведомая сила, мягко прижавшая его к земле и не дававшая шелохнуться.
Проводив взглядом связанного, капитан обратился к безоружному, что сидел на коне:
– -
– - Я же сказал, что не лгу тебе. Теперь твоя очередь сделать мне услугу.
– - Не сомневайся. Я добьюсь для тебя награды и офицерского патента! Клянусь. За это с тебя будет вторая часть нашего договора!
– - Обязательно будет.
Венкэ узнал голос, узнал фигуру, лицо, манеру держаться. Это был его старинный друг Игно. Сослуживец, соратник, собутыльник. Тот самый Игно, который всего две недели назад вытащил его с поля боя. Отныне Игно был мёртв и проклят. Как и полагается мерзкому предателю.
Глава 15
Право выбора
Благочестивый Корнэк доверял всем своим сподвижникам, ибо смотрел на лучшие стороны души человека, как и учил нас всех Предвечный. Но худшие стороны некоторых под влиянием демонов сгубили сих несчастных и стали они недобрыми. Так, любимый помощник его Венкэ, Золотой Змей, предал учителя и низвергнут он был в темницы. Но Великий Предвечный не оставил своего избранника, как не оставляет Он любого, кто искренне верует.
(Правосудный Ладжо, "Деяния Основателя")
3462 год Эры Пришествия, 3-й месяц лета. Коспонд, столица Оксодской республики.
В столицу Корнэк был доставлен тайно и под усиленной охраной. По всей видимости, власти опасались волнений и попыток освобождения пленника со стороны недобитых остатков повстанцев. Самого опасного государственного преступника поместили в подземном узилище, укрытом глубоко под комплексом Царского дворца. Прошло уже несколько дней как его провели бесчисленными каменными лабиринтами и посадили под замок в одной из камер. Она делилась на две половины. В одной, огороженной решёткой, сидел Корнэк. Другая половина была поменьше, но отделялась от коридоров мощной дубовой дверью, обитой железом. Сбежать отсюда точно было делом невозможным. Два замка, две двери, лабиринты коридоров... Корнэк не знал сколько дней он находится в заточении. В подземелье царила кромешная тьма. Последний раз солнце улыбнулось пророку, когда из охраняемой повозки его через двор провели в верхний ярус тюрьмы. С тех пор единственным источником света здесь был факел охранника, приносившего три раза в день еду и воду. Факел этот после долгих часов непроницаемой тьмы, жёг глаза сильнее тысячи солнц, было больно смотреть даже на его отсверки. Всякий раз Корнэк закрывал лицо ладонями и отворачивался в угол. Быть может, именно так жжёт отступников свет истины, после их смерти... Что странно, голодом пленника не морили, пища была очень сытная, а вода свежая и чистая. Остальное время Корнэк сидел или бродил во тьме из угла в угол и молился.
В один из дней, или, быть может ночей, во внешней двери камеры заскрипел ключ. Корнэк привычно закрыл лицо и отвернулся в угол. В подобных обстоятельствах внимание заостряется и пленник сразу понял, что это не страж. Время прибытия, звук шагов. Пришли не меньше четырёх человек. Вскоре Корнэк услышал тихий разговор на карисальском языке. В своё время перебежавший в армию Венкэ изобретатель по имени Ливерий обучил духовного лидера языку оккупантов, поэтому Корнэк без проблем понимал о чём речь. Конечно же обсуждали его. Один голос принадлежал взрослому мужу, явно чувствовавшему себя здесь хозяином, а второй был предупредителен и угодлив, хоть и явно старше первого. Когда глаза потихоньку стали привыкать к свету, Корнэк медленно повернулся в сторону визитёров.
– - Мне сообщили, что ты свободно говоришь на нашем языке, - произнёс взрослый муж.
– - Это так, - кивнул пленник.
– - Меня зовут...
– - Я знаю, кто ты, - неучтиво перебил Корнэк.
– Ты Еввентий, генерал оккупационной армии, хозяин наших земель и патрон местных предателей.
– - Как ты смеешь так разговаривать?!
– воскликнул в гневе пожилой человек.
– - Вы посмотрите, - засмеялся Корнэк, - верная собачка тявкает на прохожего, осмелившегося косо взглянуть на её хозяина. Браво, Заступник! Вы свято чтите божьи заповеди. Но почему-то заступаетесь не за слабых и обездоленных, а за могущественных и богатых.
– - Да... Как... Ты... Я... Хох!
– в бешенстве задохнулся глава астритской церкви. Уже долгие годы никто не смел обращаться к нему подобным тоном.
Еввентий положил руку на плечо Заступника и ободряюще его потрепал. Тот и впрямь успокоился, словно пёс, подбодренный хозяином. Еввентий молчаливо восхитился наглостью и смелостью пленного еретика. В глубине души он очень уважал этого человека, не побоявшегося возглавить восстание против его войск и их местных прислужников. В отличие от Заступника, генерала Антэла, членов Народного Конвента и многих других, этим еретиком двигали не алчность и лакейство, а искренняя вера в правоту своего дела. Жаль, что они с Еввентием оказались во враждующих лагерях. Но ничего не поделать, такова воля богов!
В камеру внесли маленький столик с письменными принадлежностями и двумя яркими масляными лампами, за который уселся помощник дознавателя. Сам дознаватель предпочитал стоять и ходить, так было удобнее думать и разговаривать. Генерал и Заступник слушали, сидя в креслах. Корнэк даже пожалел безвестных стражей, которым пришлось это всё тащить в глубину подземелья. Допрос длился больше двух часов. Корнэк показал всё. Своё участие в восстании, отрицание официальных положений астритского учения. Подробно рассказал о том как погиб его полководец Венкэ, Золотой Змей и все его ближайшие соратники. Еввентий отметил про себя, что в последнем показания пленника полностью совпадают с показаниями сдавшего его перебежчика. Тем лучше. Значит восстание подавлено полностью. Его военный лидер пал на поле боя, а духовный сидит сейчас перед ним, за решёткой. Император Рикс будет очень доволен проделанной работой. Значит можно оставлять туземцев гнить в собственном болоте, а самому возвращаться на родину и заниматься более важными делами.
– - А этот человек, что сдал нам тебя, кто он?
– спросил Еввентий по окончании допроса.
– - Игно, - Корнэк постарался придать своему лицу и словам как можно более разочарованное выражение и интонации.
– Служил в царской Гвардии, потом прибился к нам. Я не знаю, Венкэ его где-то нашёл. У него грешная душа, я буду молиться за неё. Игно любил деньги больше, чем Великого. Мне казалось, что он исправился. Он увёл меня с поля боя, обещал защитить. Потом исчез. Я думал, что он пошёл разведать обстановку. Но, оказывается, его разумом владели иные мысли. Я прощаю его. Но Предвечный не простит ему погибели своего учения в нашем мире.
– - Понятно, - Еввентий сделал для себя в уме кое-какую пометку.
Поднимаясь из тюремных подземелий во дворец, Заступник рассказывал генералу какой он задумал провести суд над еретиком.
– - Это будет грандиозный процесс! Он войдёт в историю и станет хорошим уроком для всякого, кто пожелает трактовать священные книги так, как ему вздумается.
– - Нет, - коротко оборвал его вдохновенную речь Еввентий.
– - Простите, генерал?
– - Не нужно никакого грандиозного суда, хронистов, обвинителей. Это ни к чему. Он слишком умён и хитёр. Если вы позволите ему говорить и спорить, он запросто обернёт всё дело против вас. Так что никакого суда не будет. И не вздумайте его пытать. Что у вас полагается за попытку раскола Иерархии?