Кровь и Клятва
Шрифт:
Лично мне такой вид деревьев, да и местность в целом, кажутся знакомыми. Вероятно, я видела рисунки подобной растительности в записях мамы, но не помню тему, к которой они были сделаны. Или мой мозг настолько устал от бесконечной скачки, что напрочь отказывается даже просто думать. Я начинаю кимарить, как только заканчиваю с пианой.
Будит меня мерзкий хохот пса по имени Зик, который проходит мимо моего дерева:
— Эх, как же не хватает сейчас компании той рыженькой бестии!
Ему отвечают таким же отвратительным хохотом:
— Так ты пошёл отлить или грезить о её прелестях? Или о прелестях нашей хорошенькой проводницы, а, Зик?
И снова множественный взрыв хохота, от которого мне становится тошно.
Я откидываюсь головой на ствол дерева и успокаиваю себя тем, что до Летающих Скал осталось пару дней пути. А затем слышу какое-то сдавленное бульканье. Я нахожусь ближе всех к месту, которое для своих нужд выбрал мерзкий Зик, потому странные звуки слышу я одна.
Подбираюсь и выискиваю глазами внушительную фигуру пса.
В первую очередь срабатывает инстинкт, вынуждающий меня тут же подскочить на ноги, снять с сучка лук и приладить к нему стрелу. А затем я припоминаю кто именно находится в опасности и мамины записи, посвящённые змеедавам.
У этих тварей огромные размеры, толстые туши и удивительная скорость.
Своих жертв они выискивают исключительно вблизи от гнезда, и никогда не выходят на охоту в одиночку — всегда вдвоём, самка и самец.
Они затыкают рот своей добыче кончиком хвоста и в короткие сроки обвивают её тело кольцами своей мощной туши. А дальше самое болезненное. Для жертвы. Кольца становятся всё плотней, сжимаются, давят, и жертва находится в агонии, пока её кости превращаются в мелкое крошево.
Это сейчас и происходит с псом Мага Крови.
Глаза Зика сильно выпучены, на лице застыло мучительное выражение дикой боли. Если я прислушаюсь, то услышу, как хрустит его ломающийся скелет. В моей груди бушуют смешенные чувства от этого ужасного зрелища. Но мне не должно быть его жаль. Нет. Уверена, та деревенская девчонка кричала под ним так же сдавленно, пока он затыкал её рот своей ручищей.
А затем Зик ловит мой взгляд…
Из-за того, что он о чём-то меня отчаянно умоляет, я не обращаю внимание на поднявшийся шум в остальном лагере. Видимо, себя показал второй змеедав. А через секунду я понимаю, что пёс Мага Крови умоляет меня подарить ему быструю смерть…
Но могу ли я быть столь щедрой с тем, кого ненавижу всем сердцем?
И тут совсем рядом звучит равнодушный приказ:
— Убей его.
Знаю, я должна почувствовать удовольствие, прикончив врага, но руки предательски дрожат, а кончики пальцев, которыми я сжимаю хвост стрелы, немеют от того, как сильно я его сжимаю.
— Нет, — выдыхаю я и начинаю опускать лук.
Но мне не позволяют.
Маг подхватывает мои руки в свои, прижавшись грудью к моей спине, поднимает лук и моими же руками выпускает стрелу в своего человека. Та через несколько ударов моего оглушительно барабанящего сердца вонзается тому прямо в глаз. Зик в то же мгновение обмякает.
Над моей головой глухо звучит голос Мага Крови:
— В мире, в котором мы живём, не убивают лишь дети. Пока не повзрослеют. Может, и тебе, Ния, пришла пора взрослеть?
Я вырываюсь из его рук, чувствуя себя до ужасного паршиво, вешаю лук через плечо и тянусь за колчаном со стрелами. Бросаю, прежде чем спрыгнуть с дерева:
— Рядом гнездо змеедавов, нам лучше найти другое место.
Глава 3
За день пути до Летающих Скал мы ночуем в заброшенной хижине. Точнее, в ней ложатся спать Маг Крови и его псы, я же, как всегда, удобно устраиваюсь в излучине подходящего для этого дерева. И решаю, что эта ночь, как нельзя, подходит для того, чтобы Снежинка «сбежала».
После случая с Зиком, три других пса стали смотреть на меня волком. Однажды я слышала, как они шепчутся о том, что Маг Крови зря мне доверяет. Мол, сначала нападение полукровок, а затем гнездо змеедавов. А к вечеру следующего дня они даже попытались донести свои подозрения хозяину. Тот их, впрочем, равнодушно осадил, приказав и далее не трогать меня и пальцем.
Я к тому, что у одного из них настолько поехала крыша, что он осмелился ослушаться Мага Крови.
Но давайте по порядку.
Я специально привязала свою лошадь в другой стороне от остальных, и теперь, обняв её крупную шею на прощание и поблагодарив за помощь, отвязываю. Снимаю с неё всё лишнее и легонько шлёпаю ладонью по крупу, чтобы дать понять, что отныне она вновь свободна.
Когда её приметную в ночи белесую фигуру поглощает чернильная темнота, я присаживаюсь на корточки и врезаю ногти в землю. Сосредотачиваюсь. Через несколько минут у меня выходит осторожно поднять кусок земли. Я сваливаю в получившеюся яму седло и удила и возвращаю пласт земли обратно. Присматриваюсь к месту. Всё выглядит так, как было до моего вмешательства, а лишнюю землю я развеиваю по ветру и отправляюсь обратно.
Утром мне предстоит «жалеть» о том, что я очевидно плохо привязала свою лошадь.
Если я до него доживу.
Я замечаю какое-то копошение у того дерева, которое выбрала для ночёвки, издалека. Сердце пропускает удар, а затем я выхватываю из-под полы курки кинжал и перехожу на бег. Пёс тоже меня замечает, скалится хищно, бросает мою сумку, которую обшаривал и выхватывает меч.
— И какая напасть ожидает нас дальше, проводница? — рычит он, надвигаясь на меня. — Где ты была? Готовила нам следующую ловушку?
— Тебя не учили, что рыться в чужих вещах некрасиво? — шиплю я в ответ.
Если он видел карту… Мне придётся его убить.
Пёс усмехается, бросает взгляд на мой короткий кинжал, а затем перекручивает в руке меч:
— Если отрубить тебе ноги, ты по-прежнему сможешь указывать Тайлосу направление, а вот строить нам козни, увы… Это при том, что ты действительно ведёшь нас туда, куда он желает, в чём я очень сомневаюсь.
— Зверушка не доверяет своему хозяину? — хмыкаю я.
— Признайся в том, что Зик подох из-за тебя! — рявкает пёс.