Кровь и молоко
Шрифт:
– Какого чёрта? – хрипя, отозвался её отец, растирая заплывшие глаза, неуклюже переворачиваясь набок.
От него несло перегаром и, кажется, мочой. Амелия поморщилась, подавляя рвотные позывы, и подошла к постели, швырнув родителю в лицо измятое письмо Байрона.
– Вы заняли у судьи деньги. Когда? – процедив сквозь зубы, спросила Амелия.
Её взгляд был прожигающим насквозь. Как раскалённый металл, он клеймил позорным презрением.
– Что? Какие деньги? Я не понимаю о чём ты! – попытался отмахнуться Джордж, натягивая на себя покрывало, прячась от солнечного света.
– Прочтите
Понимая, что дочь не оставит в покое, пока не получит желаемого, мистер Говард принялся шарить руками по одеялу в поисках послания. Отыскав, он дрожащими пальцами распрямил листок, вглядываясь в буквы, но из-за невыносимой головной боли, слова расплывались, а смысл их, сколько бы мужчина не перечитывал, оставался неясным.
Откинув записку в сторону, Джордж рухнул на подушку и прикрыл глаза.
– Ужасно болит голова, давай обсудим этот вопрос за ужином…
– За ужином? – возмущённо прошипела Амелия. – А на какие средства кухарка должна купить продукты и приготовить ужин? Мы банкроты, отец! Я из кожи вон лезу, чтобы выдать Мэри замуж, хоть как-то свести концы с концами и сохранить поместье. А Вы продолжаете пьянствовать и влезать в долги? Я спрашиваю в последний раз, когда Вы взяли деньги у судьи?!
– Да не помню я! – закашлявшись, пробормотал мужчина. – Что ты хочешь от меня, Амелия? Ваша мать…
– Не смейте говорить о моей матери! – дочь оборвала его на полуслове, метнув яростный взгляд. – Иначе я за себя не ручаюсь!
Некоторое время оба молчали. Амелия пыталась собраться с мыслями, обдумывая каким образом можно отложить взыскание заёмных средств. Джордж просто не знал, что сказать.
– Если ты хочешь, я съезжу к Байрону завтра и попрошу ещё об одной отсрочке, но мне нужно выспаться, – устало просипел мужчина.
– Посмотрите на себя… С Вами и свиньи в загоне не захотят говорить!
Амелия обречённо усмехнулась. Её голос прозвучал значительно тише, но был насквозь пропитан сводящим скулы отвращением.
– Я всего лишь подумал…
– Нужно было думать раньше, многим раньше, отец. С судьёй я решу вопрос сама!
С этими словами леди вышла из покоев Джорджа, спустилась вниз и, отдав распоряжение Лиззи запереть комнату «главы семейства» на ключ, отправилась в Лондон.
Глава 4
«Ведь щеки шлюхи, если снять румяна,
Не так ужасны, как мои дела
Под слоем слов красивых…»
Около трёх часов экипаж Амелии прибыл в Лондон. Извозчик сразу же уточнил у хозяйки по какому адресу следовать. Говард на мгновение задумалась, но вскоре велела доставить её к зданию редакции газеты «The Illustrated London News».
Остановившись на противоположной стороне улицы, кучер получил указание ждать леди завтра в полдень, возле Гордон-сквера и, как-только Амелия вошла в здание, уехал.
В редакции, как всегда, было многолюдно и суетливо. Сроки горели, сотрудники были на пределе эмоционального срыва. Множество мужчин, слоняющихся туда-сюда, размахивающих исписанными листами, спорящих или, напротив, молящих о тишине. Писатели, журналисты, корректоры, художники – иллюстраторы, печатники. «The Illustrated London News» походил на муравейник, с одним отличием – глядя на служащих газеты не возникало ощущения, что они работали в одной команде.
Осматриваясь, не без интереса, Амелия прошла в основной зал. На неё тут же обратил внимание юноша, судя по всему, секретарь.
– Чем могу помочь, мисс? – поинтересовался молодой человек, пытаясь перекричать гул басовитых голосов.
– Мне нужен Джозеф Фостер, – ответила Амелия, но собеседник, кажется, её не расслышал.
– Простите, главный редактор час назад велел заменить первую полосу и основной разворот, уже подготовленного к печати, издания! Поэтому здесь такой хаос, как на фабрике по производству свечей! Повторите, пожалуйста, к кому Вы пришли?! – джентльмену пришлось подойти к Говард очень близко и наклониться, подставляя ухо прямо к девичьим губам, дабы ей не пришлось кричать.
– Джозеф Фостер! – повторила Амелия.
– Да, кажется, мистер Фостер как раз у редактора. Присядьте, пожалуйста, я посмотрю, – юноша указал леди на небольшой диванчик в углу, который был почти полностью завален стопками газет.
Мисс Говард кивнула с благодарностью, но садиться не стала, просто отошла в сторону, чтобы не загораживать проход и не мешаться под ногами.
Спустя десять минут из кабинета главного редактора выглянул Джозеф. Он чуть заметно улыбнулся, поймав взгляд любовницы, и вновь скрылся за дверью, но ненадолго. Уже через несколько секунд мужчина вышел в основной зал, подошёл к кому-то из коллег, что-то тому шепнул и, забрав пальто, ринулся к выходу.
– Прости, что пришлось ждать, – подойдя к Амелии, Фостер потянулся, чтобы поцеловать девушку в щёку, но она отпрянула назад и поспешила выйти в холл.
Досадливо вздохнув, Джозеф направился следом. Догнав Амелию на лестнице, он поймал леди за запястье, заставляя остановиться и обернуться. Журналист сразу заметил, что мысли мисс Говард далеко, она выглядела огорчённой и потерянной. Взгляд милых глаз, обычно сияющий пуще солнца в зените, поблек. Движения были резкими, нервными. Да и сам факт, что Амелия пришла в редакцию, хотя всегда была против публичного появления вместе, говорил о многом.
– Что случилось? – обеспокоенно осведомился джентльмен, спускаясь ниже на ступеньку, прижимая женскую ладонь к своей груди.
Амелия взволнованно пробежалась по его лицу взглядом, затем прикрыла глаза и тяжело вздохнула.
– Мы можем остаться наедине?
– Конечно, – растерянно кивнул Фостер. – Поедем в наше место?
– Да, если ты не обременен делами, – удрученно прошептала она.
– Амелия, для тебя я всегда свободен, ты же знаешь…
По пути в Кенсингтон-парк – спальный район, где журналист снимал квартиру под чужим именем (как раз для подобных встреч с Амелией), она рассказала про письмо, про долги и о своём сложном финансовом положении. Безусловно, Джозеф и без того знал о банкротстве бывшего работодателя. Но всегда учтиво отмалчивался на сей счёт, дабы не ставить любовницу в неловкое положение.