Кровь и туман

nastiel

– Люблю интересные истории.

– … о том, что вы с Лизой сейчас – самые первые претенденты на место альфы в своей стае.

– Ах, это, – Тай корчит рожицу, словно я подсунула ему под нос половинку лимона и, сжав его, брызнула парню соком прямо в лицо. – Не, такие истории я не хочу слушать.

– Почему?

– Потому что не могу я смотреть на этих предателей, – Тай делает следящий жест, указывая средним и указательным пальцами на свои глаза. – Ни в глаза, никуда. Будь воля моя, вычеркнул бы их из стаи чёрным водостойким маркером.

– Вот

как раз это ты и сможешь сделать на правах альфы, – подмечаю я, а у самой кошки на душе скребутся. Науськиваю мальца, чтобы впоследствии спровоцировать его сестру, которая наверняка не даст брату глупости совершать – это же до какого дна нужно скатиться, чтобы считать такую идею гениальной?

– Допустим, – протягивает Тай. – Но это ж какой геморрой!

– Ну ты же большой парень. Справишься.

На мои слова Тай хмурит брови. Сейчас он в ловушке, в какую попадают все излишне импульсивные, но при этом совершенно не готовые к тому, чтобы проявлять мудрость, подростки. Они требуют ответственности, а, получая её, не представляют, как с ней обращаться.

– Не знаю, – Тай чешет затылок. – Как-то это… типа, неправильно. Я же их ненавижу. Не могу я быть их лидером.

– Мне кажется, у вас с Лизой найдётся гораздо больше союзников, чем вы сейчас думаете.

– Я всё ещё не уверен. К тому же и представить боюсь, что скажет Лиза, если я заявлю ей, что решил участвовать в инициации.

– Она будет в ярости.

Нельзя показывать своё удовлетворение, но это именно то, что мне нужно.

– Но только представь – ты сможешь остановить войну и стать героем .

Последнее слово я произношу, понижая голос и надеясь, что это превратит его в нечто сакральное. И Тай ведётся. Как красная тряпка для быка или лазерная указка для кошки. Он весь мой, и всё его внимание – моё.

Осталось довести начатое до конца:

– Встреться с их нынешним лидером. Я слышала, что это женщина по имени Магдалена. Даже если она сейчас считает себя альфой, это не является таковым по факту до тех пор, пока она не пройдёт через инициацию и не сразится с потомком предыдущего лидера. И я не знаю, на что способна та волчица, но ты, Тай, удивительный. И будешь отличным альфой, несмотря на юный возраст.

Гордость переполняет сияющие голубые глаза Тая. Рыбка на крючке – только подсекай.

– Я стану альфой! – громогласно произносит Тай, поднимая руки к потолку.

Я улыбаюсь ему, несмотря на горечь во рту, и повторяю:

– Ты станешь альфой.

Посмотри на себя, Романова. Бросаешь парня на амбразуру, а сама наотрез отказываешься понимать и принимать зеркально такое же предложение Дмитрия перевести внимание гнори на иной мир, чтобы спасти наш.

У медали две стороны. Всегда. И я прекрасно знаю об этом, как и о том, насколько важно не закрывать глаза на наличие второй, когда всё внимание уделяешь первой.

Так почему же я делаю вид, словно живу в двухмерном мире?

***

Возвращаясь в штаб, я сразу принимаюсь к сбору вещей. Собственно говоря, сумки собраны уже давно – лежат

под кроватью и ждут своего часа. Я лишь проверяю, наверное, в сотый раз, всё ли взяла и ничего ли не забыла. За полчаса до выхода приходит Влас. Он молча следит за тем, как я заканчиваю с сумками, затем переодеваюсь в более удобную и практичную одежду. Только когда замираю, хлопая себя по бокам и немо объявляя, что всё готово, Влас говорит:

– Там на улице ребята ждут.

Он явно имеет в виду не Севера или пиратов. Мне начинает это не нравиться. Если они задумали брать меня количеством, чтобы убедить остаться, то им лучше сейчас же передумать, а иначе я кого-нибудь точно убью.

– Зачем? – спрашиваю я у Власа.

– Пойдём – и увидишь.

Нет времени на препирания, и я, хватая куртку, плетусь за Власом. Он ведёт меня на первый этаж, затем – на задний двор. Первое, что я вижу – яркое пятно костра в десятке шагов впереди.

А первое, что слышу – музыку укулеле.

– Что вы тут устроили? – спрашиваю, подходя ближе.

У костра, разбросанные по кругу парочками, трио и одиночками, расселись мои хорошие знакомые, уже почти приятели и давно как друзья. Здесь Бен с Ниной, близнецы, Лия, Марк, Лена, Артур, Шиго и Саша. У последнего в одной руке укулеле, а в другой – бутылка. Её содержимое угадывать не приходится.

– Смотрите-ка, а раньше меня одного алкоголиком называли, – смеясь, сообщает Саша.

Шиго реагирует на его слова моментально; рука только и успевает взмыть вверх, как Саша восклицает и принимается тереть затылок.

– За что?

– Ты в завязке, – отчеканивает она.

– Кто сказал?

– Я.

Бен, сидящий плечом к плечу с Марком, достаёт из-за уха давно припасенную сигарету. Я продолжаю топтаться на месте рядом с Власом, глядя на ребят сверху вниз. Бен успевает поджечь кончик и затянуться, когда Шиго наконец улавливает запах и резко оборачивается в его сторону.

– Вы, люди, самые неразумные существа из всех, что я встречала! – недовольно заявляет она. – Как можно знать, что вы не бессмертны, и всё равно продолжать собственноручно убивать себя день за днём?

– Так мы устроены, – протягивает Бен, выпуская струйку густого дыма. – Саморазрушаться, чтобы создавать хотя бы видимость движения, потому что движение – это жизнь.

– Но вы не вверх идёте, а катитесь вниз. Грош цена такому движению.

– Психология человека устроена иначе, – подает голос Лия. – Тебе не понять. – Она произносит это не с неким превосходством, скорее, с разочарованностью. – Собственно, никому из нас не понять.

Она сидит, сложив ноги в позе лотоса. Бросает на меня взгляд из-под опущенный ресниц, и я решаю сесть сейчас именно рядом с ней. Бен уже понял и отпустил меня. Как и Даня, за которым присматривать останется Лена, потому что Ваня наотрез отказался рассматривать любой вариант, кроме того, где он идёт со мной. Нина до сих пор сомневается в правильности моих приоритетов, но не показывает это. Артур свои переживания даже не скрывает.