Кровь на черных тюльпанах
Шрифт:
Хозяин кабинета был и впрямь старый «пес войны». Свою солдатскую карьеру он начал еще в 50-х годах в Малайзии, затем продолжил в Брунее. Судьба носила Уайта по разным странам и континентам, пока, наконец, в 1978 году он не очутился в Никарагуа в составе национальной гвардии Сомосы. Там его и настиг злополучный осколок мины, который перебил кость левой ноги.
Карьера наемника была закончена. Но Уайту повезло: в 1979 году его отыскал старый приятель — Ингрэмс — и предложил стать его заместителем в агентстве. Так из профессионального «солдата удачи»
Он процветал на этом поприще. Только что Уайт успешно завершил операцию по переправке своего «товара» в Южный Ливан. Глава «Свободного Ливана» майор Саад Хаддад, порвавший со своим правительством и поддерживавший тесные связи с Израилем несомненно мог гордиться дюжиной бравых парней, которую прислал Уайт.
И когда 6 июня 1982 года Уайт услышал о начале вторжения израильских войск в Ливан, в котором приняли самое активное участие молодчики Хаддада, он вытер пот со лба и довольно ухмыльнулся. Его ребята в деле, и несколько десятков тысяч долларов, поступивших на его личный счет, прибавляли ему уверенности в завтрашнем дне.
— Слушаю вас, молодой человек, — произнес Уайт.
Потертые джинсы, старая солдатская куртка и башмаки, испитое лицо — все это были атрибуты «солдата удачи», которых он, Уайт, за долгие годы своей активной деятельности повидал немало. И все-таки какое-то шестое чувство внушало старому волку подозрение. За синяками и припухлостями на лице незнакомца он угадывал что-то чуждое ему. Чуть позже он понял — глаза. Глаза у парня были честные, и смотрел он открыто и прямо.
— Итак, чем могу быть полезен? — повторил Уайт.
— Я вот по этому объявлению, — поспешил ответить после некоторого замешательства Кардозу. И протянул через стол номер журнала.
— Да-да, мне уже доложили. Простите, ваше имя?
— Себастьян Кардозу.
— Гм! Кардозу. Где вы служили?
— В португальском экспедиционном корпусе в Анголе с 1972 года по 1975 год.
— Вы португалец?
— Да, сэр.
— Каким оружием владеете?
— Автоматы, пистолеты и легкие пулеметы, принятые на вооружение в странах НАТО.
— О’кей, Кардозу. Но дело в том, что работа, о которой говорится в этом объявлении, требует неординарного, я бы даже сказал, сверхвысокого боевого мастерства. Речь идет о поездке в страну с нестабильной политической обстановкой, иными словами, там стреляют. Вы не снайпер?
— Нет.
— Жаль. Это существенно повысило бы ваши шансы. Но не отчаивайтесь, я еще не сказал «нет».
— А может быть, мои шансы повысило бы вот это? — робко спросил Себастьян, доставая из нагрудного кармана конверт с «рекомендательным письмом».
— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался Уайт. Он извлек из конверта письмо, взглянул на подпись и лицо его расплылось в улыбке.
— Ди Соуза. Наслышан, наслышан. Ангола, Родезия. Говорят, лучше него никто не мог организовать преследование партизан в Родезии. Жаль, что таких, как он, в те времена в стране было мало.
— Да уж, — поспешил поддакнуть Кардозу, — тогда бы там обошлись и без черных у власти.
Уайт быстро пробежал глазами письмо и, положив в конверт, бросил в ящик письменного стола.
— О’кей, мистер Кардозу. Мы сообщим вам наше решение через несколько дней. Где вас можно отыскать?
— Лондон, отель «Холидей инн». Я буду ждать.
— Всего доброго. Мы сделаем все от нас зависящее, чтобы вам не пришлось ждать слишком долго.
В холле секретарша стучала на электрической пишущей машинке. Кардозу улыбнулся ей, сказал какой-то дежурный комплимент и направился к выходу. Сердце его громко стучало, но он чувствовал облегчение. Как говорится, хорошее начало — это уже половина успеха.
Телефон на столе у дежурного посольства США в Лондоне зазвонил ровно в три часа дня. Разговор длился не более тридцати секунд. Точнее, это даже нельзя было назвать разговором: кроме «алло», дежурный не произнес ни слова, а лишь выслушал и записал несколько слов. Повесив трубку, он вызвал по селектору второго секретаря посольства Харриса и передал ему листок.
Минут через десять из подземного чрева посольского особняка с ревом вылетела голубая «БМВ» с дипломатическим номером и растворилась в сплошном потоке лондонских машин.
Еще через четверть часа голубая «БМВ» припарковалась на платной стоянке неподалеку от бара. Харрис взглянул на часы. До условленного времени еще пять минут. Он открыл капот и начал копаться в моторе, то и дело украдкой поглядывая на часы. Когда до 15.45 оставалось ровно полторы минуты, он захлопнул капот и осмотрел руки. Обнаружив, что они испачканы в масле, запер двери автомашины и направился к бару. Когда он брался за ручку двери, до 15.45 оставалось ровно три секунды. Выходивший навстречу ему человек вежливо остановился, предлагая ему пройти.
— Нет, нет, прошу вас, — возразил Харрис, открывая перед выходящим дверь. Тот вежливо поклонился и двинулся вперед. На мгновение их руки соприкоснулись, и Харрис почувствовал в своей ладони туго скрученную бумажку.
В 16.30 на столе у шифровальщика посольства США в Лондоне лежала следующая телеграмма:
«Передайте данные на португальского гражданина Себастьяна Кардозу, служившего в Анголе с 1972 по 1975 год. Проживает в Лиссабоне. По его словам, беспартийный, не имеет постоянной работы».
Через несколько минут запрос был передан во Франкфурт-на-Майне, где находился американский информационный центр. Вместе с ним по фототелетайпу туда же ушла и фотография Кардозу, сделанная в баре напротив дома № 27.
В американском центре были собраны досье на политических, профсоюзных и общественных деятелей Западной Европы, журналистов, писателей, художников, музыкантов, бизнесменов — словом, всех тех, кто занимал хоть сколь-нибудь видное положение в обществе. Сотни тысяч людей на густонаселенном континенте были под колпаком у спецслужб США.