Кроваво-красная дорога
Шрифт:
Затем они подтащили три стула к огню и с жадностью принялись за еду. Обе, Эш и Эпона, держали свои арбалеты рядом с собой. Неро уселся на спинку стула Эмми и принялся вычищать свои перья и приводить их в порядок. Он ненавидел быть мокрым.
Я расправила плечи, позволяя теплу комнаты прогреть мои продрогшие кости.
Джек движением показал мне присоединитца к нему и Айку за столом в тускло освещенном углу. Было похоже, што именно в таком месте обсуждаютца заговоры.
Я подтаскиваю стул и сажусь.
— Без обид? — говорю я Айку.
— Да нет, — говорит он. — Мне нравитца твоя манера общения.
У Айка большая голова, которая не очень вяжетца с остальным телом. Густая борода и усы, и прямые темные волосы до плеч. У него также темные, глубоко посаженные глаза. Его голос гремит откуда-то из глубины, начиная наверное раздаватца еще с ног подкатывая к горлу.
— Айк, это Саба, — представляет меня Джек.
Я протягиваю ему руку, штобы тот её пожал. Но Айк хватает её и подносит к своим губам, штобы слюнаво чмокнуть чмокнуть.
— Выходи за меня, — говорит он. — У меня еще все зубы целы, я моюсь два раза в год и ты войдешь в долю, получишь половину моего дела.
Мои щеки заливает румянцем.
— Нет уж, спасибо, — говорю я.
Я пытаюсь отдернуть свою руку, но он крепко в неё вцепился и прижал к своей груди.
— Нет, ну может не прямо щаз, — говорит он, но когда мы узнаем друг друга получше. Через недельку или около таво. Я не против чутка подождать. Только не держи меня в неведении слишком долго, лапушка.
— Я правда не думаю, што я... я... эээ, — мямлю я.
Я бросаю взгляд на Джека, мол, помоги-избавитца-от-твоего-полуумного-друга, но он даже не смотрит на меня. Он откидывается на спинку стула, держа руки за головой и вытянув ноги.
— Наступит чудеснейшие время, которое никогда не кончитца, — говорит он. — Айк Твелвтрис наконец-то пойман в сети любви. Я непременно должен вручить тебе, Саба, свою любовь. Первого мальчика назовем так же как и меня, договорились?
— Во-первых! — я резко отдергиваю руку, отезжаю на стуле и подпрыгиваю. — Я не выйду за тебя, Айк! Я вообще не за кого не выйду! Што за...?
Затем я замечаю, как эти двое переглядываютца. Рот Джека едва сдерживаетца от смеха. Я свирепо смотрю, как они похлопывают друг друга по спине, как парочка идиотов. Чертов Джек. Он опять меня выставил дурой.
— Очень смешно, — говорю я. — Пара гиен. Давайте, продолжайте смеятца.
Я поворачиваюсь, штобы уйти, но Айк своей длинной ручищей гробастает меня за запаятье.
— Ой, ну не надо, — говорит он, вытирая глаза. — Останься. Мы не имели в виду ничего такова, правда Джек? Просто хотели приколотца. Тебе не обязательно выходить за меня... пока не будешь готова к этому.
— Полагаю этова никогда не случитца, — говорю я.
Он хватаетца за сердце.
— Ранен в самое сердце! — вскрикивает он.
Он хватает мой стул и придвигает его обратно к столу.
— Садись, — говорит он. — Выпей и расскажи, што тебя привело в Одноглазого.
Он поднимает кувшин и наливает прозрачную жидкость в три щербатые кружки.
Я стою, скрестив руки на груди.
— В чем дело? — спрашивает Айк. — У тебя такое лицо, будто тебя хорек укусил.
— Я не люблю, когда люди смеютца надо мной, — говорю я.
— Опасная и колючая, — говорит Айк. — Ты заимел на свою голову неприятность, Джек.
— Я не неприятность, — говорю я.
— Нет, черт возьми, она не такая, — говорит Джек.
Айк подымает одну лохматую бровь.
— Ты уверен в этом? Давай, — говорит он мне. — Садись. Выпей.
Я сажусь.
Джек подымает свою кружку. Мы с Айком делаем тоже самое.
— За Молли Пратт, — говорит Джек.
Айк сердито смотрит на него.
— Следи за языком, — говорит он.
— Господи, Айк, — говорит Джек. — Все што я сказал это... за Молли Пратт.
Айк смотрит лукаво. Сдвигает и раздвигает свои брови.
— За Молли Пратт, — говорит он, и её кружевные красные шаровары.
— Одна сногсшибательная женщина, — говорит Джек.
— В придачу со сногсшибательной парой белья, — говорит Айк.
Затем они опрокидывают свою выпивку себе в рот.
Я делаю глоток. Огонь обжигает мой язык, а потом и горло, когда это пойло скатываетца туда. Из моих глаз брызжут слёзы.
Джек ударяет кулаками по столу. Хватает ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег.
— Какая крепкая бормотуха, Айк, — говорит он. — Чё это?
— Водка настоянная на сосновых шишках, — отвечает Айк. — Давай до дна, — обращаетца он ко мне. Иначе не распробовать.
Я делаю глубокий вдох. Залпом выпиваю эту дрянь, как он мне и сказал. Огонь обжигает мне желудок и начинает медленно гореть изнутри.
— А теперь, — говорит Айк, — давайте о деле. Я тебя знаю, Джек. Ты объявляешься только тогда, когда тебе што-нибудь нужно. Чего на этот раз?
* * *
— Поля Свободы, — говорит Айк. — Так, так. Интересно.
— Што ты знаешь об этом? — спрашиваю я.
— Не больше, чем кто-либо другой в этой части света, — говорит он. — Я слыхал о них.
Он смотрит на Джека, прежде чем заговорить. Быстрый взгляд не более, но мне и этого достаточно, штобы понять, што знает он больше, чем утверждает. Как только я открываю рот, штобы спросить об этом, как тут же появляетца мальчик и ставит перед нами тарелки с тушенным мясом. Что ж, я подожду.
Паренек выглядит не старше четырнадцати лет. Он тонкий, как тростинка, с бледной кожей, как будто никогда не видел дневного света. А сам он состоит из одних локтей, коленок и ушей. Весь такой неуклюжий. Айк протягивает руку, чтобы погладить его волосы.