Кровавое королевство

МакЭвой Дж. Дж.

Он стоял перед камерой, весь серьезный.

— Всего несколько минут назад я, как и многие из вас, видел фотографию, вырванную из контекста средствами массовой информации. Мои советники и сотрудники говорят мне, что лучше не комментировать ее. Однако из-за двойных стандартов в освещении нашими СМИ женщин у власти я почувствовал, что было бы неправильно оставаться в стороне, когда один из сильнейших и прекраснейших губернаторов, когда-либо работавших в этом штате, вынужден комментировать такую жаркую фотографию. Это не только ложь, но и невозможно, потому что Мелоди Никки Джованни-Каллахан — моя сводная сестра.

Я не была дамой, падающей в обморок.

Меня ничто не шокировало.

Но

внезапно я больше не могла дышать.

ГЛАВА 20

«Всю свою юную жизнь она пыталась угодить отцу, так до конца и не осознав, что, будучи девочкой, у нее это никогда не получится.»

— Элис Уокер

ЛИАМ

— Она не в порядке, — прошептала мне Мина, когда я подошел к двери ее кабинета. — Я пыталась уговорить ее остаться в больнице, но она не захотела.

— Я понял, едь домой, — сказал я, открывая дверь. Она сидела на полу в своем кабинете, без обуви, с закрытыми жалюзи и бутылкой красного вина в руках.

— Он лжет, — сказала она, отпивая из бутылки. Вино пролилось в уголок ее рта, но ей было все равно. Она пила до тех пор, пока ей не понадобилось дышать, а затем вытерла уголок рта, и добавила: — Это то, что я сначала сказала себе. Он лжет, или сумасшедший. Но потом я подумала про себя, Мелоди, почему ты была так потрясена, когда посмотрела на него? Что было не так? Я поняла, это потому, что он похож на Орландо. Его глаза, у него глаза моего отца. И когда я поняла это, то подумала про себя, какая же я глупая. Конечно, у моего отца мог быть еще один ребенок. Не то чтобы он соблюдал целибат. Я отчетливо помню, как женщины входили в его комнату и выходили из нее. Я забыла, что мужчинам нравится трахать нескольких женщин, потому что все в клане Каллахан так страстно любят своих жен. Как я могла это забыть? Это главное, что женщина должна усвоить. И как раз в тот момент, когда я корю себя, то начинаю смеяться, Лиам. Я смеюсь до упаду, потому что знаешь что?

Я ничего не сказал, и она подняла бутылку, чтобы снова отпить.

— У меня есть брат, и он пытается убить меня. — Она фыркнула и снова рассмеялась. — Подумай об этом. Сначала моя мать, которая должна была быть мертва, появилась из ниоткуда и попыталась убить меня. Затем мой дедушка, который был главой ФБР, попытался убить меня. Теперь у меня есть сводный брат, который стал мэром, также пытается убить меня. Лиам, я живая, дышащая теленовелла! — Она засмеялась громче. — Я даже придумала название для своей жизни: Las pasiones de Melody!¹⁷ В данный момент проходит кастинг на следующий сезон, где появится моя злобная сестра-близнец, которая захочет убить меня и занять мое место. Но! — Она подняла руки вверх. — Я не умру. Я вернусь каким-нибудь драматическим способом, чтобы убить ее, но, о нет, она беременна. И не смотря на то, что злая близняшка Мелоди тебя обманула, ты не позволишь мне убить твоего ребенка! Эта мыльная опера побьет все рейтинги!

— Ты закончила? — Спросил я, надеясь, что мы сможем быстро перемотать ее безумный разговор. Без сомнения, у нее было богатое воображение, и оно проявлялось только тогда, когда она была либо слишком пьяна, либо беременна.

Она глубоко вздохнула и откинулась на стол, взяв в руки лист бумаги.

— Он прислал мне это письмо, которое Орландо, по-видимому, передал ему много лет назад. Почерк моего отца, это точно.

Подойдя к ней, я взял его, в очередной раз гордясь тем, что нашел время научиться читать и писать по-итальянски.

Эмилио,

Если ты читаешь это письмо, значит, твоя мать рассказала тебе, кто ты такой: Джованни, сын Орландо Джованни,

человека, который приехал в эту страну из маленького городка Боза, не имея ничего, кроме карманных часов моего дедушки и новой пары туфель, которые я украл у сына моего соседа. Из всех вопросов, которые у тебя есть ко мне, самым важный для тебя — почему меня нет в твоей жизни. Все очень просто: наша фамилия Джованни, судьба к нам благосклонна, но на самом деле это ложь. Нам никогда ничего не дается легко, мы должны брать все, что хотим, и защищать это до тех пор, пока в наших легких не останется воздуха. Всю свою жизнь я боролся за свое имя. Я не просто отдам его тебе. Ты будешь сражаться, и только если выживешь, сможешь стать моим сыном. Сможешь ли ты править так, как правил я, как глава итальянцев? С нашим народом уважение надо заслужить, так что заслужи свое имя. Борись за свое имя. Пока ты не сможешь этого сделать, ты никогда не сможешь быть моим сыном.

Это урок, испытание, которую я тебе даю. Возможно, однажды, если мне повезет, я увижу тебя, увижу, как мое наследие и имя семьи продолжаются.

Орландо Джованни

— Вся моя жизнь — ложь, — прошептала она, когда я закончил читать. — Все время, когда он давил на меня и пытал, он говорил, что это для того, чтобы никто не усомнился во мне, когда я приду к власти. Это была ложь. Я никогда не была его единственной надеждой. Ему было скучно, или, может быть, он просто растил меня как последнее препятствие для своего сына. В любом случае, единственный человек, который, как я думала, всегда гордился мной, всегда видел во мне лучшее, — это тот же самый человек, который планировал нанести мне удар в спину. Мой собственный отец. Я чувствую нож у себя в спине, Лиам. Меня разыграли.

— Мелоди, вставай.

— Лиам, я не в настроении…

— Оторви свою задницу от пола! — Рявкнул я на нее.

Вздохнув, она оттолкнулась от пола, слегка покачиваясь, когда встала передо мной. Схватив, я развернул ее.

— Я не знаю, кто эта женщина, стоящая сейчас передо мной, но я точно знаю, что она не моя жена.

Откинув ее волосы в сторону, я застегнул молнию на спине ее платья.

— Лиам…

— Шшш. — Я поцеловал ее в затылок, моя рука скользнула под ее платье. — Я вытащу нож.

Я почувствовал, что становлюсь тверже, когда она расслабилась у моей груди, медленно вдыхая. Я хотел ее… сильно… но не мог, пока. Она и так давила на себя, и последнее, что мне нужно было делать, это еще больше нагружать ее сердце, независимо от того, как это повлияет на нее. Вместо этого я просто крепко прижал ее к себе, оставляя поцелуи на ее шее и плече.

— Ты не просто Джованни. Ты Каллахан. Я горжусь тобой. Я вижу в тебе лучшее. Ты все, что имеет значение для меня. Когда твой отец умер, он доверил тебя мне. Мне плевать, что написано на клочке бумаги, и тебе тоже должно быть. Итак, ты вернулась из страны безумцев, или мне придется продолжать слушать сюжет Las pasiones de Melody? — ухмыльнулся я.

— Говорю тебе, мы бы порвали бы рейтинги с этим шоу. — На ее лице появилась улыбка. — Но да, я вернулась. Немного навеселе, но вернулась.

— Нам придется убить Эмилио, ты ведь это знаешь? — Я знал, что она это знала, но это нужно было сказать.

— Я уже убила всех членов своей семьи, почему не его? — пробормотала она. Когда она попыталась отодвинуться, я крепче прижал ее к себе.

— Это не одно и то же. Он начал это. Вся причина, по которой он стал мэром, заключалась только в том, чтобы публично объявить, что он твой брат, и тем самым привлечь внимание итальянцев. Тебе придется лично заявить, чтобы напомнить им, кто ты такая.