Кровавые девы
Шрифт:
Прихрамывая и опираясь на увешанный платками шест, Катерина подошла поближе; облаченный в сияющие одежды ангел отступил, словно скользя по воздуху. Она увидела, что на бумажке и в самом деле что-то написано — несколько строчек непонятных знаков (это немецкий, подумала Лидия, почему мне снится телеграмма на немецком?) — и что сам листок свернут трубочкой и вставлен в покрытое сажей золотое кольцо с потрескавшейся от жара жемчужиной.
— Где он?
Пробуждение было похоже на падение с высоты,
— Мадам, хватит!
Через открытую дверь часовни в комнату упал свет лампы, и там, где он скользнул по стенам, хмурые святые словно зашевелились, в смятении всплескивая руками. Ночное небо за серебряной решеткой окна было не черным, а темно-синим.
Петронилла ударила ее, вложив в затрещину всю свою злобу, потом снова тряхнула, не давая придти в себя.
— Потаскушка! Рыжая шлюха! Где…
— Мадам! — Тайсс схватил вампиршу за запястье.
Петронилла швырнула Лидию на пол и развернулась к врачу со стремительностью бешеного зверя.
— Ты ей помог! — ее голос сорвался в визг, в котором отчетливо звучали нотки безумия. Золотистые волосы в беспорядке рассыпались по плечам, в глазах отражался свет лампы — так он отразился бы в глазах крысы. — Ты вернулся, открыл замок… Надеялся, что она придет к тебе!
— Дорогая…
Тайсс попятился к залитому светом дверному проему; Лидия видела, что он слегка пригнулся и напрягся, готовясь уклоняться или бежать…
Он что, В САМОМ ДЕЛЕ считает, что может опередить вампира?
Лидия отстраненно подумала, что доктору Тайссу следовало бы носить на шее и запястьях серебряные цепочки. Когда с тобой под одной крышей оказывается столько вампиров, пусть даже и не пробовавших человеческой крови, такая мера представляется вполне разумной. Надо будет сказать ему об этом, если, конечно, она останется в живых.
— Не смей говорить о любви! — слова ощущались как плевок. — Я видела, как ты пялился на эту тощую рыжую сучку! И на Женю, эту уличную девку!
— Ты же знаешь, что это неправда.
Он говорил совершенно спокойно. Лидия не понимала, как он может противостоять вампирше… разве что он и в самом деле любит ее.
Самой себе она сейчас казалась стеблем травы, плывущим по кровавому озеру боли.
— Лжец!
Петронилла разжала кулаки, распрямляя когтистые пальцы. Лидия видела ее только со спины и даже вообразить не могла, на что сейчас похоже лицо мадам Эренберг.
Тайсс медленно подошел к ней. Лидия подумала, что он, должно быть, смотрит вампирше прямо в глаза. Оказавшись совсем рядом, он взял Петрониллу за руки.
— Ангел мой, не надо так волноваться. Право же, не надо. Он не мог сбежать. На всех окнах и на наружных дверях стоят серебряные решетки. К тому же у нас есть мадам Эшер…
— Убей ее!
— Он появится, если она останется у нас.
— Убей ее! — Петронилла выдернула свои руки из его. — Или ты собираешься оставить ее себе?
Она резко развернулась к Лидии, которая лежала на полу, привалившись плечом к стене, как старая тряпичная кукла. Под приподнятой губой блеснули клыки.
— Покажи мне свою любовь, Бенедикт.
— С радостью. Смотри.
Он снова взял ее за руку и повернул к себе. Его светло-карие глаза светились любовью. Внезапно тело Петрониллы обмякло, будто кто-то выдернул из него душу. Поднеся к голове руку, она пошатнулась и едва не упала на Тайсса.
— Петронилла, — тихо произнес он низким сильным голосом. — На самом деле вы не хотите этого.
— Нет, — шепнула она. — Нет. Вы правы, Бенедикт… просите меня…
Она отступила от него, и свет лампы упал ей на лицо, полускрытое растрепавшимися волосами, которые окружали голову подобно сверкающему облаку. Ее прекрасное лицо было нежным и немного грустным, как у юной девушки. Тайсс поднес ее руку к губам, поцеловал и тут же нахмурился:
— Что это?
Петронилла попыталась отдернуть руку, но врач уже повернул ее ладонью вверх, к свету.
— Вы обожглись?
— Я… да, на кухне, — по ее голосу Лидия поняла, что та понятия не имеет, откуда взялся ожог. — Я так неуклюжа…
Но Лидия знала, что вампиры не бывают неуклюжими.
У мадам Эренберг случаются провалы в памяти.
И она не хочет, чтобы Тайсс узнал об этом.
Тайсс осторожно поднял Лидию и уложил ее назад на кровать.
— Вы в порядке, мадам? — спросил он, и Лидия подумала, что надо бы снова расплакаться — не такая уж сложная задача, если учесть, как сильно у нее болит голова.
— Я ничего не сделала, — всхлипнула она, все еще ощущая отзвук только что пережитого ужаса. — Я спала…
— Не ври, сучка, — Петронилла подошла ближе, и Лидия съежилась под ее взглядом, цепляясь за руку Тайсса.
Он поспешно освободился и повернулся к Петронилле:
— Прошу вас…
И продолжил, обращаясь уже к Лидии:
— Кто он? Тот мужчина, которого мы обнаружили рядом с вами?
Она едва не ответила, что не знает, но потом поняла, что все ее слова будут сравнивать с рассказом Жени, к тому же сама она не слишком хорошо запомнила нападение на флигель и не знала, о чем Симон говорил с девочкой. В памяти остался только холод его рук и легкое, почти невесомое касание когтей. Он не убивал Маргарет…