Кровавые поля
Шрифт:
Солнце еще не зашло, когда Ганнон свернул на дорогу, ведущую к ферме Фабриция, до которой оставалось полмили. Конечно, он бы с радостью въехал в поместье на лошади, но зачем совершать глупости? Если Агесандр здесь – а у него нет оснований думать иначе, – то в качестве приветствия в него метнут копье. Лучше преодолеть последнюю часть пути пешком. Заросли крушины и можжевельника, служившие границей между двумя владениями, были самым подходящим местом, чтобы спрятать и стреножить лошадь. Затем, держа руку на рукояти меча, Ганнон осторожно зашагал через поля к ферме и вскоре оказался на дороге, ведущей к вилле.
Юноша ощутил странность ситуации, когда увидел цепочку строений возле кипарисовой рощи. Сердце застучало быстрее у него в груди, но он заставил себя двигаться очень осторожно, как улитка. Если ферма не брошена, то Агесандр выставил охрану. Или собак… Ганнон слишком поздно вспомнил о громадных охотничьих псах, величиной с кабана и с таким же норовом. Ночью их обычно спускали с поводков. По спине Ганнона потекла струйка пота. Почему он не подумал о проклятых псах раньше? Они разорвут его на куски.
Он отчаянно вертел головой, оценивая расстояние до границ владения, и понял, что ему осталось преодолеть всего несколько сотен шагов. Со стороны виллы не доносилось ни звука. Ганнон знал, что если он сейчас повернет, то почти наверняка сумеет благополучно отсюда уйти. Он сделал назад дюжину шагов, но ноги отказались нести его дальше.
Неужели он просто жалкий трус? Подойти к цели так близко и не попытаться узнать, на вилле ли Аврелия?
Ганнон сглотнул тошноту, которая начала подниматься к горлу. Собаки бегают парами или поодиночке. Если они атакуют, он сумеет убить сначала одну, а потом другую. Если ему будет сопутствовать удача. Вытащив меч из ножен, Ганнон снова начал красться в сторону виллы.
Он добрался до последних кипарисов, так никого и не встретив. Их ветви шевелились под легкими порывами ветра и слегка поскрипывали. Воспоминания заставили Ганнона замедлить шаг. Когда он в последний раз стоял здесь в темноте, Квинт его освободил.
«С тем долгом я расплатился», – подумал юноша. Теперь Квинт – враг. Тогда зачем он, Ганнон, пытается увидеть его сестру? На этот вопрос у него не было ответа. Однако что-то толкало его вперед, и он не мог сюда не прийти.
Юноша уловил движение в тени хозяйственных построек и виллы; возбужденно повизгивали собаки. Виллу не бросили, здесь остались люди. Ганнон спрятался за стволом ближайшего кипариса.
– Стой, Зевс! Стой, Марс! Вам сегодня особенно хочется побегать? – Смех. – Вы совсем не меняетесь. Медведь и Клык никогда не спешат. Все еще надеетесь найти что-нибудь съестное? Сожалею, но должен вас огорчить: все будет, как обычно. Никакой еды до утра. Голод делает ваши носы более чувствительными, если я хоть что-то в этом понимаю.
«Я знаю этот голос, – удивленно подумал Ганнон. – Ублюдок Агесандр».
– Хорошие мальчики, молодцы… Дайте мне снять ваши поводки, и сможете побегать.
«Вот дерьмо!» – беззвучно выругался Ганнон, понимая, что слишком сильно рискует.
Псы так близко, что очень скоро они почуют его запах. Юноша начал на цыпочках отступать. Чем дальше он отойдет до того, как Агесандр их отпустит, тем будет лучше. И если боги все еще к нему благоволят, то собаки побегут в другую сторону. Но тут один из псов залаял, и Ганнона охватил страх. Он совершил глупейшую ошибку, когда сюда пришел. Карфагенянин схватился за нижнюю ветку кипариса, понимая, что это ему не поможет. Собаки загонят его на дерево, а когда Агесандр поймет, что произошло, он заставит его спуститься при помощи копья. Послышался вой. Надежды окончательно оставили Ганнона, когда он начал подтягиваться вверх. Танит, не бросай меня сейчас… Не дай умереть здесь такой смертью… Ганнон отреагировал инстинктивно, понимая, что ему не на что рассчитывать. Боги никогда не приходят на помощь в подобных ситуациях – так подсказывал ему собственный опыт.
– Агесандр?
Ганнон застыл. Нет, не может быть.
– Что ты тут делаешь, Аврелия? Уже очень поздно.
Аврелия здесь? От удивления Ганнон едва не упал с дерева.
– Я хочу немного здесь посидеть, – сказала она.
– Я собирался спустить собак.
– Ты можешь сделать это немного позже.
– Я чувствовал бы себя спокойнее, если бы они уже бегали вокруг…
– Если я останусь здесь, они будут кружить поблизости, рассчитывая на угощение. Пожалуйста, Агесандр. Я не стану задерживаться.
– Хорошо, – ответил управляющий после небольшой паузы. – Я отправлю их обратно в загон. Скажи, когда вернешься в дом.
– Благодарю тебя.
Ганнон был так удивлен, что ожидал увидеть саму Танит, которая уводит сицилийца прочь вместе с собаками, и с радостью наблюдал за Агесандром, скрывшимся во дворе. Поразительное совпадение – Аврелия оказалась здесь именно в ту ночь, когда он сюда пришел. Девушка стояла всего в двадцати шагах от него, ему ужасно хотелось ее позвать, но он не знал, что сказать? Она не поймет, что это он, и, скорее всего, закричит, призывая на помощь Агесандра с собаками. Ганнон снова посмотрел на девушку и с облегчением обнаружил, что она приближается к нему. Куда она собралась? Ганнон бесшумно спрыгнул на землю, положил меч и стал ждать. Когда она оказалась совсем близко, он подкрался к ней сзади, схватил одной рукой за запястье, а другой зажал рот.
– Не произноси ни звука, – прошептал он. – Это я, Ганнон!
Аврелия начала вырываться, но он продолжал крепко ее держать.
– Клянусь, это я, Ганнон. Я пришел тебя повидать.
Она снова попыталась вырваться, но теперь ее сопротивление ослабело. Он вдруг ощутил тепло ее спины и ягодиц и понял, что его рука касается ее груди. Какими духами она пользуется? На него накатила волна желания, и Ганнон тут же смутился. Уже ни о чем не думая, он отпустил девушку и сделал шаг назад, дрожа от напряжения.
Она резко повернулась к нему и широко раскрыла рот.
– Га… Ганнон?
Он хотел сделать шаг к ней, но в последний момент остановился.
– Да. – Юноша вдруг лишился дара речи.
– Что? Где? Как ты здесь оказался? – посыпались градом вопросы.
– Я прискакал на лошади. – Ответ прозвучал глупо, и он захихикал. – Из своего лагеря. Он в десяти милях отсюда.
– О боги! Вы намерены напасть на нашу ферму? – Голос Аврелии наполнился ужасом.
– Нет, нет, конечно, нет. Аврелия, я бы никогда…