Кровавые поля

Кейн Бен

– Извини, – пробормотал Рутил.

Он не стал возражать, когда юноша попросил его принести мех с вином, который он хранил для особого случая.

«Тем не менее, – угрюмо подумал Квинт, – до рассвета еще очень далеко».

Несмотря на холод, им удавалось по очереди немного поспать. Коракс приходил их проверить еще пару раз, но, когда наступила третья стража, стало понятно, что он больше не появится. Квинт не знал, будет ли польза, если он закроет глаза и попытается поспать стоя несколько мгновений. Он так замерз, что заснуть казалось почти невозможным. Но стоило ему задремать, как холодный порыв ветра проникал под плащ и заставлял проснуться. Вино помогало, но вскоре оно закончилось. Некоторое время друзья

обменивались грязными шутками, но вскоре и они иссякли. Рутил начал тихо рассказывать, как много его связывает с Севером, какими похожими они оказались. Квинт все еще злился на Рутила, поэтому грубо ответил, что его это не интересует, и стал вспоминать о теплой постели в своей спальне дома, но рассердился еще сильнее. Не принесли удовлетворения и мысли о возможной завтрашней битве.

К несчастью, позиция Мацерио оказалась совсем рядом, и светловолосый солдат постоянно делал непристойные жесты или плевал в сторону Квинта. Тот старался не обращать на него внимания, но это давалось ему с трудом. Когда прошло несколько часов, настроение у юноши совсем испортилось. У него онемело лицо, он практически не чувствовал ног от того места, где заканчивался плащ. Квинт притоптывал ногами – так было немного легче – и старался не смотреть на огни костров у себя за спиной, чтобы не испортить ночное зрение, но даже мысль о тепле огня вызывала раздражение. Он шагал взад и вперед с застывшей гримасой на лице, не сводя взгляда с вражеского лагеря.

Первые вспышки света поначалу не привлекли его внимания. Но потом Квинт удивленно заморгал. Неужели загорелась палатка? Такое иногда случалось. Однако сияние становилось все ярче, и он понял, что ошибся. Никакой огонь не может распространяться так быстро… Гадес, что происходит?

– Рутил? Ты видишь?

– Боги, даже помочиться уже нельзя спокойно?

Товарищ оглянулся через плечо, и его глаза широко раскрылись. Он проглотил проклятие и поспешно подошел к Квинту.

– Как ты думаешь, что это?

– Солдаты готовятся к маршу, – ответил Квинт, который, наконец, все понял. – Они одновременно зажгли факелы.

Вокруг раздавались взволнованные голоса других часовых. Никто не ожидал такого поворота событий. Римляне никогда не нападали ночью и не предполагали, что противник на это способен.

– Ублюдки не стали дожидаться утра! – закричал Рутил. – Я за Кораксом.

С растущей тревогой Квинт наблюдал, как увеличивается в размерах освещенная часть земли перед лагерем противника. «Там тысячи солдат, – подумал он. – Неужели выступит вся армия? Или только ее часть?» Начнется ли атака прямо сейчас? Они могут прорваться. Четыре тысячи солдат, защищающих перевал, подобны тонкому слою мягкого сыра, размазанному по большому куску хлеба. Если карфагеняне будут двигаться быстро, Фабий вместе с остальной частью армии не успеет прийти к ним на помощь. В лучшем случае римляне будут отброшены, в худшем – уничтожены. Страх обрушился на Квинта. Во время сражения у Тразименского озера он не сомневался, что погибнет. Когда факелы начали двигаться вперед, юноша вздохнул почти с облегчением. Скоро за ним придет смерть.

– Хитрые собаки гугги, – прорычал Коракс.

Квинт обрадовался, увидев центуриона.

– Да, командир. Рутил отправился за тобой, как только мы увидели огни.

– Они уже двинулись вперед.

К горлу Квинта подкатила тошнота, но тут он увидел, что факелы направляются в другую сторону, и повернул голову, пытаясь хоть что-то разглядеть в темноте.

– Седловина. Они идут к седловине, командир! – Правый склон горы был не таким обрывистым. Квинт это видел раньше, когда они только занимали позицию. – Подъем с равнины на гребень горы к следующей вершине на севере не так уж и труден.

– Да, я знаю. Там они рассчитывают найти тропу через Апеннины. Получается, они хотят зайти к нам с фланга? – Коракс рассмеялся. –

Глупец Ганнибал неправильно оценил расстояние. Если мы выступим прямо сейчас, успеем преодолеть ближайшую вершину, а потом опередить его войска. Имея преимущество в высоте, мы сможем без труда контролировать перевал. Передай всем. Я хочу, чтобы пятерки собрались на берегу реки. Быстро! Я скоро вернусь.

– Слушаюсь, командир!

У Квинта отчаянно забилось в груди сердце. Усталость исчезла; даже холод его больше не беспокоил. Они с Рутилом начали собирать стоявших на посту велитов и рассылать через них приказы легионерам. Когда вернулись Коракс с Пуллоном и другими центурионами, солдаты уже разобрались по манипулам. Коракс едва заметно одобрительно кивнул Квинту и перевел взгляд на легионеров.

– Вы видели, что происходит, парни. Ганнибал думает, что он очень умен. Он решил, что мы спим! Ну, его людей ждет впечатляющий сюрприз. Когда они подойдут к перевалу, их там будем ждать мы. Верно?

– ДА, КОМАНДИР!

– Фабий на нас рассчитывает. Рим ждет, что мы отбросим гуггов назад. Если они не сумеют выйти из долины, эти мешки с дерьмом будут голодать. И тогда мы их поимеем!

Солдаты начали скандировать:

– РИМ! РИМ!

Квинт вспомнил слова о том, как можно лягнуть армию в брюхо. «Все это просто замечательно, – с горечью подумал он, – но если мы встанем на пути армии Ганнибала, тем не останется ничего другого, как снова грабить земли вокруг Капуи…» А там находился его дом. До сих пор территории к востоку от Апеннин избежали вражеских налетов. Очевидно, теперь настанет их черед. Однако Квинт испытывал чувство вины из-за этих мыслей. Сейчас пришло время сражаться, а не размышлять о безопасности родных земель.

– Креспо, Рутил. – Коракс и остальные центурионы собрали командиров десяток и пятерок. – Вы способны двигаться быстрее, чем гастаты и принципы. Вы выдвинетесь вперед. Неситесь, как ветер. Я хочу, чтобы вы оказались там раньше гуггов – любой ценой. И устройте им встречу, которой они никогда не забудут. Все понятно?

– Да, командир, – ответил Квинт, чувствуя, как сердце быстрее забилось у него в груди.

Остальные солдаты согласно зашумели.

– Это прекрасная возможность доказать, что ты не такой глупец, как я думаю, – бросил Коракс, свирепо глядя на Рутила.

– Я тебя не разочарую, командир, – воскликнул он.

– Так чего вы ждете? – рявкнул Коракс. – Вперед!

Они поспешили к своим товарищам, и Квинт быстро объяснил им, что нужно делать.

– Помолимся Меркурию, чтобы помог нам поскорее взобраться наверх. Нам нужно более всего тревожиться о вывихнутой лодыжке – во всяком случае, сейчас. – Многие усмехнулись, но Квинт не улыбался и проигнорировал ухмылку Мацерио. – Я серьезно. Смотрите под ноги. Если кто-то из вас упадет, то сможет рассчитывать только на себя. Я хочу, чтобы все здоровые солдаты были готовы драться за седловину, как только мы там окажемся. – Велиты помрачнели, но кивнули. Квинт посмотрел на Рутила. – Все готовы?

– Я бы уже был на полпути к вершине, если бы ты столько не болтал.

– Ты полон дерьма!

– И тебе это нравится. Встретимся наверху.

Рутил горел желанием вернуть расположение Коракса, а потому спрыгнул в реку, держа в руках щит и копья. Остальные последовали за ним.

– Мы не можем им позволить нас опередить! – закричал Квинт. – За мной!

Он помчался за Рутилом, выбросив из головы все посторонние мысли. Теперь юноша думал только о том, чтобы добраться до вершины и остановить карфагенян. К счастью, Волтурн был здесь глубиной всего до колена. И, тем не менее, холод, идущий от воды, обрушился на него, как удар в лицо. Квинт мчался к противоположному берегу, не обращая внимания на то, что сандалии скользят на мокрых камнях, устилавших дно реки. Вскоре он оказался на другом берегу, где росла мокрая трава.