Кровоточащий город
Шрифт:
— Как стол, Чарлз? Как рынки? Чем занимаешься? — С заплывшей поросячьей физиономии на меня смотрели крохотные черные глазки. В бородке мелькали серебристые пряди, возможно крашеные: слишком похожий был узор седины в бороде и на голове. Розовое пятно вокруг рта потемнело и наводило на мысли о внутреннем органе, выставленном для демонстрации в залитой ярким белым светом операционной. Бхавин носил красивые галстуки «Эрме» и пользовался лосьоном со сладкими цитрусовыми нотками, странно мешавшимися с запахом моего завтрака. Разговаривал он всегда излишне громко, с ненужным напором, как пьяница, пытающийся убедить полицейского в своей трезвости. С собой Бхавин принес короткую клюшку для гольфа и теперь взялся продемонстрировать мастерство, послав мяч из своего кабинета в чашку из-под кофе, которую поставил за моим креслом.
— Что? А, да. То есть… Нефть идет вверх. Восемьдесят за баррель. Акции тоже. Хороший удар. Штатовские фьючерсы [12] еще выше. На автомобильном рынке кое-что подросло. Все спокойно.
— Меня это не удивляет. Трейдеры звонят с самого утра. Все хотят знать, кто победил в великой битве за власть — я или Уэбби. Рад был рассеять их страхи. Уэбби слишком эмоционален для такой работы. Хороший парень — я был шафером у него на свадьбе, — ничего не имею против него лично, но жидковат в коленках. Я вижу перспективу. У меня есть амбиции. А где Яннис? Знаю, мы вчера прополоскали горло, но это не значит, что он может не ходить на работу. Я серьезно.
12
Фьючерс — стандартный биржевой договор купли-продажи (поставки) биржевого актива в определенный момент времени в будущем по цене, установленной сторонами сделки в момент ее заключения.
Я кликнул мышкой и потащил курсор по экрану, радуясь, что нашел силы проделать путь до офиса через сумрачный рассвет, хоть явился мутным и неумытым. Я смотрел на Бхавина — тот открывал график за графиком на панели «Блумберга», в точности как старый генеральный в мой первый рабочий день.
— Послушай, Бхавин, а почему Мэдисон обошли? У нее ведь опыта побольше, чем у меня или у Янниса. И сидит всегда допоздна. Она бы не отказалась. Нет, я, конечно, рад, ты не думай, но мне казалось, очевидный выбор — именно Мэдисон.
Он посмотрел на меня. Пристально, с прищуром, так что глаза превратились в узкие щелочки. В углу левого глаза повисла бородавка. Когда он говорил, она дрожала.
— Слишком много эстрогена, Чарлз. Слишком много эмоций. Катрина была бы против. Мэдисон слаба. В этом бизнесе яйца нужны, а у нее их нет. И не только в буквальном смысле. Ты с ней ладишь?
— Да. Думаю, да.
— Ну так вот. Я бы на твоем месте попробовал дистанцироваться. Добейся уважения. Покажи, что ты уже не тот мозгляк, который целый год только и делал, что лизал задницу портфельным менеджерам да заполнял бессмысленные таблицы, на которые никто и не смотрел. Я бы не разговаривал с ней какое-то время. Делай вид, что все время занят. Например, так… — Он пощелкал мышкой, схватил телефон и набрал торопливо неизвестно чей номер, пролистнул журнал «Трейдер», отшвырнул его, развел в отчаянии руками. — Понимаешь? Ты должен создавать впечатление. Фасад — вот что самое главное.
Он наклонился ко мне и, заговорщически понизил голос; кожа вокруг рта сморщилась и задвигалась в свете монитора.
— Знаю, нельзя так говорить, это политически некорректно и все такое, но мне не нравится работать с женщинами. Не нравится проводить с ними совещания. Не нравится полагаться на них. У меня есть один трюк. Каждый раз, когда имею дело с женщинами — с Катриной, Мэдисон или с кем-то из этих сучек-трейдерш — и они начинают давить, добиваться каких-то уступок, жать на эмоции, я вспоминаю, как рожала жена. Полная потеря контроля, вопли, слезы, сопли. Помню, какой слабой она выглядела, а перед самыми, родами еще и обосралась. Найди себе что-то такое. Держит в фокусе.
Бхавин вернулся в офис, а меня чуть не вырвало. Я с грустью посмотрел на свой старый стол. Мэдисон уже переложила на него несколько своих книг. Наши взгляды встретились, и она робко подняла руку и улыбнулась, отчего очки поползли вверх по носу. Я нахмурился, притворившись, что не вижу ее, повернулся к монитору и несколько раз, подражая Бхавину, нервно кликнул мышкой. Экран моментально погас, а где-то под моим столом что-то отчаянно запищало. Прибежавший из технического отдела парень присел возле терминала, поковырялся недолго, и шум прекратился. Мэдисон рассмеялась.
К концу дня, когда печень уже напоминала о себе легким покалыванием, веки опускались и экран расплывался перед глазами, я собрал материалы за неделю, надеясь избежать необходимости приходить в офис до понедельника и зная, что, скорее всего, притащусь в субботу. Яннис обзванивал приятелей, спеша поделиться счастливой новостью.
— Портфельный менеджер, детка. Я теперь портфельный менеджер. Кто у нас папочка? Да, тебе должно понравиться. — Бхавин запустил в него шариковой ручкой, и Яннис понизил голос: — Отметим сегодня, друган. Мой брат в городе. Снимем девчонок. Да. Там и увидимся. Спокуха.
Я уже надел пиджак и шагнул к двери, когда Яннис выбросил руку, ухватил меня за галстук и потянул к себе:
— Чарлз. Чарли. Чарлз. Друган, ты куда? Нет, сегодня будем праздновать. Отметим как полагается. Вчерашний вечер — это так, разминка. Аперитив. Amuse-gueule [13] перед настоящей вечеринкой. Сегодня все будет по-взрослому. Из Бейрута прилетел мой брат, а уж он-то, сучара, в этом деле знает толк. Он чумовой, чувак. Вообще чумовой. Ладно, дай хотя пивом тебя угостить. Пошли в паб. Раньше чем через час ребята все равно не придут.
13
Затравка (фр.).
Спускаясь в лифте, мы стояли у стеклянного окна, смотрели в офисы, мимо которых проезжали. На втором этаже лифт остановился, и в кабину пропыхтел полный краснощекий мужчина, провонявший потом и профессиональным разочарованием. За атриумом, в самом дальнем от лифта офисе, я увидел молоденькую девушку, блондинку, судя по одежде — секретаршу, внимавшую седовласому мужчине за столом. Тот сидел спиной ко мне. На стуле висел синий пиджак. Девушка наклонилась, мужчина опустил голову ей на плечо, а она ласково погладила его по редеющим волосам. Седой поднял голову, и я смог разглядеть девушку — ничего необычного, усталое лицо, заботливая материнская улыбка. Лифт тронулся, и пара исчезла из виду.
Через несколько минут мы с Яннисом уже сидели в полутемном прокуренном пабе. В какой-то момент я обнаружил, что с прошлого утра не ношу с собой пилюли и держусь на волне успеха. От одной лишь мысли об этом меня захлестнула паника, но уже в следующую секунду я похлопал себя по карману и нашел — нет, не таблетки, а «блэкберри» и визитные карточки, показавшиеся еще красивее, чем при первом рассматривании. Буквы как будто стали рельефнее, слова «портфельный менеджер»мгновенно бросались в глаза, а серебристое безлистное дерево так и вспыхнуло в неярком свете.