Круги от камушка
Шрифт:
Витек переводил недоуменный взгляд с неуверенно расплывающейся в улыбке Нельки на скачущую Катьку. Сестры ему не объясняли в подробностях, что случилось, просто сказали, что на них наехали слегка, надо отсидеться. Нелька заметила его недоумение первой.
– Извини, Тохин. Просто на нас как раз Ринатик и наезжал…
И торопливо продолжила, глядя в расширенные глаза парня:
– Нет, мы тут ни при чем, правда! Ну серьезно, Тохин! Ты чего! Спроси хоть соседей, или на станции в магазине – мы тут были, не вылезая. Только от тебя узнали. А Костя – я не знаю, где он сейчас. Но он вообще никаким боком, я ему просто сказала свалить из города, на всякий случай. Он Рината вообще не знал… ну, только слышал про него.
– В Энске он, – буркнул еще не совсем опомнившийся
– Ёжка? А ты ее знаешь? – Катюха, напрыгавшись, присела обратно за стол.
– Да естественно, знаю, – удивился Витек. – Еще cо школы, как бы. Ты что, забыла? Мы с ней до сих пор как бы дружим. Короче, она к нему ездила туда, на следующий день как вы сбежали. Кстати, Нельк… – Витек беспомощно взглянул на Катьку. – Я тебе как бы сказать хотел кое-что… один на один, как бы…
– Да говори, не бойся, у меня от сестры секретов нет. Правда, сестра?
Та скептически хмыкнула, но промолчала. Витек подождал, и продолжил:
– В общем, это… Ну… Типа среди народа слухи всякие ходят, что Костяна с Ленкой видели, как бы, не так давно… что они обнимались и целовались, как бы…
Катюха вдруг навострила уши, взгляд сверкнул интересом. «Все-таки не поверили, вот бляди! А может, еще кто-то видел?»
(Память кинолентой прокрутилась в то мартовское утро: Ксюха, вбегающая в класс с сияющей рожей, ее торопливо-сбивчивое «…в парке, вчера… целуются… сучка бритая…", и собственный уверенный голос над лихорадочной каруселью в мозгах: «Гонишь ты, Кся! Не знаю, кого ты там видела, а Хоев вчера со мной весь вечер был, отвечаю. Нельку спроси, если не веришь, мы прямо при ней ебались.» Бешеный стук сердца: «…бля, а вдруг и правда спросит?..» Снова мордочка Ксюхи, на которой поверх обиды и растерянности стремительно проступает новый хищный интерес, уже к самой Катьке…)
– Ну и? – откровенно растерялась Нелька. Витек помялся, и продолжал через силу:
– Ну, там все не так, короче. Ты чтоб знала. Я их обоих… обеих? короче, и ее, и его знаю давно хрен знает как, и я тебе отвечаю: они не это самое. Они просто офигенные друзья. Как брат с сестрой, типа. Не, какой, нафиг, брат с сестрой… гы… братья-сестры такие бывают, что пиздец. Короче, вообще не знаю как. Ну, как близнецы какие-нибудь, у одного, типа, зуб болит – и у второго начинает, хотя здоровый как бы. Короче, это тебе с ней как бы надо говорить, я вообще не могу. Я сам как бы ни фига не понимаю. Она мне пыталась объяснить, типа они друг друга любят, по-настоящему, до конца как бы, но это типа как… чисто душевное, без всякого там. Мне не врубиться вообще. Но я тебе точно говорю, кроме разговоров и типа там поцеловаться иногда, слегка, как бы… у них ничего как бы нет. И не было. Ну реально, Нель. Веришь?
Рыжая с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться в голос – настолько умильно выглядел сконфуженный до крайности, бормочущий басом Тохин. Но ведь вписался за кореша! Отмазывает, как умеет…
– Витюх, не бойся. Верю. Мы же с Ёжкой тоже подруги, ты не знал? Давно уже, несколько лет. А чего она сегодня с тобой не приехала?
– Так это… у нее тренировки, как бы. Малолеток гоняет. На выходных хотела приехать, если бы ты разрешила, как бы. И вообще, Ланка бы обиделась, если я с Ёжкой, как бы… тогда уж втроем надо было…
Катька вдруг резко выдохнула и ткнула в Витька пальцем:
– Погоди! Ланка… это Светка?.. Байка?! Так это ты, что ли, с ней? Хйоо! А мы гадаем – с кем ее это все время видят? Так вот ты какой, северный олень! – она, не стесняясь, заржала. – Точно же, девки ж тебя не помнят ни фига! А мы – всех перебрали…
На этот раз настала очередь Нельки недоуменно крутить головой. Тохин сидел пунцовый, с перекошенной – но почему-то очень при этом довольной – лыбой. Катька продолжала ржать, сотрясая домик. Немного успокоившись, она пояснила сестре:
– Понимаешь, наши с самой зимы видят Байку – ну, Байкову Светку, из «А»! ты ее знаешь! – видят с каким-то парнем,
Витек набычился:
– Катьк, да че ты… че, Ланка нормальная девчонка, че ты ее…
– Вить! Вить! – спохватилась Катька. – Не обижайся, чего ты! Светка классная, на самом деле! Я с ней нормально общаюсь, мы книжками меняемся, у нее же дофига их. Она со мной не сильно откровенничает, конечно, но я все равно про нее больше других знаю. Она мне нравится, реально. Но просто мы настолько привыкли все, что Пупс никогда и ни с кем… а тут такая фигня! Не, Витька, не сердись, это вообще по старой памяти, она давно уже красивая, красивее многих. Правда. Просто мы же помним, какая она еще в десятом была. Натуральный же пупс, блин! А вы-то с ней как познакомились? Она ж после тебя уже пришла?
– Да как, – Тохин снова заулыбался, вспоминая. – Давно еще, стою в магазине как-то, за хлебом, что ли. А она типа передо мной стоит. Че-то какая-то тетка мимо нас полезла, она – Ланка, всмысле – повернулась так, а у меня, знаешь, такая типа подвеска была на шее, на цепочке. Из камня. Ну, из процессора компового. Она увидела, такая – ой, говорит, а это у тебя что такое? А я говорю, типа – из «пентиума» старого вырезал, лазером. Ну, не я на самом деле, это кореш мне на заводе сделал, но идея-то моя? Ну. А она такая – как это, из «пентиума», из компьютера? Ну, короче, как-то так разговорились, познакомились, как бы, прошлись по улице, сколько там вместе было – ну, и типа пока-пока. Я только запомнил как бы, что Светка с Костянова класса. Вообще, мысли не было че-то с ней такое… она серьезная такая, красивая… говорит правильно вообще… не для меня девчонка, короче. Хотя понравилась, конечно. А потом как-то в декабре уже, в начале, встречаю ее как бы на улице, а она мне такая – ой, Вить, привет, я по тебе соскучилась, давай на лыжах с тобой сходим! Как раз снегу тогда уже нападало, как бы. Я аж охренел вообще. Говорю – у меня как бы лыж нету. Она мне такая: а какой у тебя размер, я попрошу у кого-нибудь. Я ей: ну, сорок третий, типа. Она тогда мне такая говорит: а дай мне свой телефон, я лыжи найду, перед выходными тебе позвоню, типа. И позвонила, короче, вытащила меня в этот лес…
Катька вдруг снова заржала – бешено, со всхлипываниями. Тохин испуганно прервался.
– Ойоойой… Не… Неемогу… Ойнемо… ойблин… Аххаха… Ахййой… ххии… Т-тохин, прости… и… иыххихихы… прости… ойхх… просто как представила… ты – на… на лыыжах… х… хыхыхы… охблииин… ой, ну Байка… ну наивняк, ващее… ххыы… Чего дальше-то… дальше-то чего было? а?
Нелька состроила Витьку успокаивающе-извиняющуюся рожу; тот хмыкнул, гыгыкнул и продолжил:
– Ну, че дальше. Идем, короче, по лесу с ней. Ланка такая вся в костюме, в шапочке, типа, спортсменка. Вообще там все типа спортсмены, в этом лесу. Как пробежит какой-нибудь, меня аж сносит нафиг! А я иду – как финский партизан, короче. В ушанке, в куртке какой-то древней, советской вообще как бы, у предков нарыл. Не в пальто же идти, ну че! Короче, партизан конкретный, только без бороды, как бы. И без валенок, там типа ботинки на лыжах такие, специальные. Ну, какой с меня лыжник – понятно, да? Ну да, ну че, я на этих лыжах не ходил вообще, как со школы ушел. Да и тогда не умел ни хрена, как бы… Катька вон помнит. Че я, спортсмен, что ли? Литрболист, ага! Ну и, короче, иду я, цепляюсь этими палками ё… долбаными за все. Раз упал, два упал. Матерюсь, бля… ну, про себя, конечно. Неудобно, типа. А Ланка такая, она то рядом идет, то впереди, то как бы вообще убежит и назад потом… вся такая раскар… кара… краснелась…