Круги по воде
Шрифт:
Разогнав рассевшихся на трупах пернатых падальщиков и отбив желание приближаться у уже принюхивающихся к добыче четвероногих хищников, кавалеристы осторожно подняли раненого в седло. Когда развязали Вульфа и вытащили у него кляп, тот разразился такими изощрёнными ругательствами, которых не слыхали даже бывалые вояки. Он порывался было пустится в погоню за, как он выразился, «этими трижды проклятыми самозванцами», и даже попытался взять командование на себя. Но командир, не поняв выражения о самозванцах, и обидевшись на некоторые словечки человека, не имеющего определённого общественного положения, решительно пресёк эти попытки, и счёл за лучшее поскорее отправить единственных найденных ими живых людей в лагерь.
Убитых погрузили на коней и повезли за отрядом.
– Тише, ты, неуклюжая корова! – капрал шикнул на Мадлен, пристроившуюся в ногах у постели. Та лишь покосилась на грубого Роя, и не ответила, выжимая губку в тазик. Мальчишка, сматывающий рулончик ткани, в которой угадывалась нижняя юбка нежного оттенка, модного этим летом у дам определённого сорта, вздрогнул. Посмотрел испуганно в лицо спящего барона. Тот глубоко вздохнул и открыл глаза.
Поморгал сонно, разлепляя веки, и повернул голову, вглядываясь в лица сидящих у его импровизированной постели.
– *****, как я рад вас всех видеть, - слабым голосом выговорил он, пытаясь улыбнуться засохшими губами.
– А уж мы как рады, - ответил Рой, улыбаясь во весь рот. – Мы около вас всю ноченьку продежурили. Вот, Мадлен не даст соврать. Ну и здоровы же вы спать, ваша милость.
Барон перевёл глаза на девушку. Та покраснела, крутя тазик с губкой.
– Так вы всю ночь дежурили с Роем? – спросил он, пытаясь нахмуриться, но суровое выражение не получилось.
– Правду говорят, раз мужчина принялся ругаться, значит, ему уже гораздо лучше, – задирая нос, ответила Мадлен, отставляя тазик в сторону.
Она поднялась и неторопливо, покачивая бёдрами, ушла за ширму.
– Фу-ты, ну-ты, – сказал капрал, глядя ей вслед.
Анри ходил по палатке, не замечая, куда ступает, и натыкаясь на предметы, торопливо передвигаемые услужливым лакеем. Он морщил лоб, дёргая себя за волосы, бормотал под нос неразборчивые слова, и производил впечатление помешанного.
Отпустив Вульфа, так и не сумевшего объяснить, куда делись деньги, он прокручивал в голове только что состоявшийся разговор.
– Если это не условленная встреча, то кто это тогда? И почему именно там? Совпадение? Не верю. Не верю я в такие совпадения!
Остановившись, топнул ногой, крикнул лакею:
– Позвать ко мне барона Эверта! Если спит, разбудите!
Вызванный пред грозные очи герцога барон имел бледный вид. Но господину было не до церемоний.
– Вон из палатки! – рявкнул он лакею, - и заберите с собой этот стул – Анри указал на походное раскладное сиденье, которое обычно занимал барон, – он нам не нужен!
Помолчал, глядя в упор, раздувая ноздри. Подошёл к своему мягкому, узорчатому креслу, и остановился, уставившись перед собой. Даже спина его имела недовольный вид.
– Я жду, господин барон.
– Прошу прощения, Ваше высочество, - тихо сказал тот, глядя в спину герцога, - я, кажется, должен перед вами отчитаться?
– Отчитаться!? Вам так кажется!? – Анри обернулся, как ужаленный.
– Может быть, я недостаточно плачу вам? Или есть другие причины, о которых вы мне не соизволили сообщить?
– Я был уверен, что господин Вульф дал исчерпывающие объяснения Вашему высочеству. Иначе я не позволил бы себе подобной задержки. Правда, ваш личный костоправ сказал, что не станет пускать мне кровь, так как её и так из меня вытекло слишком много, и порекомендовал полный покой… Но это пустяки.
– Да, вы ведь получили пулю, - немного смягчившись, сказал Анри. – Только это вас и спасает от моего гнева.
Он уселся в кресло, забросив ногу на ногу.
– Рассказывайте, господин барон. Надеюсь, у вас получится лучше, чем у Вульфа.
– И что же нам теперь делать? – спросил Охотник, взглядывая с тревогой на своего вожака.
Тот в раздумье потеребил бородку. Посмотрел на главаря, лежащего на поспешно сооружённых носилках, укреплённых между двух лошадей. Тот был без сознания. Из приоткрытого рта вырывалось хриплое дыхание. Широкая повязка на груди густо пропиталась кровью. Башмачник, бывалый лекарь, заштопавший немало поцарапанных в разных делах шкур, только качал головой, накладывая куски полотна, виток за витком, а кровь всё проступала и проступала сквозь грубую ткань.
– Как бы концы не отдал, - пробормотал Купец, морщась и скребя пальцами шею. – Этот важный господин угостил его на славу из своего проклятого пистолета.
– А я говорю, неспроста это, - хмуро выговорил Курок, откашлявшись и смачно сплюнув на землю. – С чего бы вдруг на нас выехали эти чистоплюи? Другого места им не было?
– Кинули нас, подставили, как пить дать, - как всегда сгоряча отрубил Дрозд. Он кривился, баюкая колено, разбитое при падении с коня. Голова его была обмотана тряпицей, поверх которой он с трудом водрузил кавалерийский шлем. Падение спасло его жизнь, он избежал подкованных лошадиных копыт, но всё это лишь добавило ему лишний повод для раздражения.
– Этот твой дружок, который тебе подбрасывает делишки, небось, избавится от нас решил. Я уж и думаю, виданное ли это дело, такой кус посулили!
Купец скривился. Посмотрел хмурым взглядом на своих товарищей, тех, кому удалось удрать из смертельных тисков, в которые они угодили. Осмотр не поднял ему настроения.
– Ребята, - сказал он, придавая голосу необходимую твёрдость, крепнущую при виде едва дышащего главаря. – Всякое бывает. Такая наша жизнь лихая. Не мне вас учить. А что до моего дружка, то это дело мы выясним. И если он собрался поиграть… То я знаю такую игру, в которой с проигравшего снимают голову. Вместе со шкурой.