Кругосветка
Шрифт:
Дики уже не погружалась, висела в плотной темноте. Руки и ноги сами собой отчаянно заколотились, устремляя тело вверх. Мелькнула паническая мысль — а там ли верх?! Но телу было понятней: вот куда нас выталкивает, туда и рвемся. Не, не хватит воздуха, мозг уже не работает, кислорода ему нету…
Вынырнула Дики, видимо, совершенно без кислорода, мозга и вообще всякого разума — исключительно на упрямстве безмозглого тела. Рот хватанул воздух, тело, кашляя и задыхаясь, бессильно болталось на поверхности, косынка отправилась в отдельное плаванье, волосы залепили глаза.
«Вот говорила — надо постричься,
Сзади продолжал грохотать падающий с неба гигантский поток, а Дики ощутимо несло течением. Судя по логике событий сегодняшнего дня, течение уволочет в открытое море. Или это река? Во время безумного низвержения рассмотреть окрестности было сложновато: мешала завеса воды, а еще больше захлестнувший разум панический ужас. На морские острова промелькнувшие кусочки суши были мало похожи. «Геологическая и тектоническая природа иная», как сказала бы Профессор.
Дики вновь ощутила подкатывающую к горлу панику. Одна осталась — моряки наверняка разбились, а ты оказалась непонятно где, практически без оружия и снаряжения. Это конец. И лучше бы он не оттягивался. Чего стоило бахнуться головой о лодку?
Не, мы все же из Медвежьей, а это обязывает. Прекратить скулить, панику подальше в живот — горло и так от кашля болит, пусть оно отдохнет. Все не так страшно: голова цела, вода относительно теплая, а что угодила в ад подземно-подокеанный, так ничего особо экстремального. Вон, «Плутонию» читали — так там аналогичная ситуация… ну, почти аналогичная. Нужно выживать и исследовать. И мысли привести в порядок — а то путаются и мешают.
Дики точно знала, что хладнокровный и вдумчивый анализ ситуации — не самая сильная ее сторона. Тут бы Рич пригодился — ему загадки разгадывать — слаще малинового пирога. И Кэт была бы очень к месту — с ее-то опытом Прыжков. Кстати…
Размышления пришлось оставить — рядом плыл обломок древесины — вполне можно опознать заднюю «банку» лодки. Сколько раз на ней сидела, и вот… Дики оперлась о деревяху, попыталась приподняться из воды и оценить обстановку, дабы выбрать наилучший курс движения. Увы, «банка» была маловата, живо уходила в воду. Но кое-что разглядеть удалось. Странно, но течение вовсе не уносило в открытое море, наоборот: волокло прямиком к острову. Оценить сушу не получалось — плоский и низкий берег, это если не считать холма или утеса, виднеющегося левее. Но в любом случае, суша лучше воды — воды-то сегодня хватило с лихвой.
— Вот я дура, — прохрипела Дики дружелюбному обломку лодки. — Соленая же вода.
Да уж, это было очевидно — совсем со страха мозги поразлетелись. Какая река, если солоно, да и вообще прямиком с океана льется? Нет, нужно хладнокровие собрать, а раз толковых мыслей на данный момент нет, выстроить пусть нетолковые, но относительно внятные мыслишки.
Экономя силы, Дики поплыла к берегу. Грохот титанического потока за спиной стал чуть глуше, течение ослабло, держать курс на холмо-утес оказалось вполне возможно. Доберемся. Но суша, она ведь характерна боль’шим разнообразием опасностей. В принципе, если удастся отдохнуть, осмотреться и определиться, шансы повыживать имеются. Сапоги во время всех водоворотов, полетов и пролетов на ногах удержались, и это редкая удача. Нож на поясе, кисет с НАЗ [16] на месте. Понятно, этого маловато, но ситуация не безнадежна.
16
НАЗ —
Нога задела нечто твердое совершенно внезапно, и Дики дернулась всем телом. Мысли об акулах, стурвормах и прочем морском, хищноватом и неприятном, маячили на заднем плане всё это время, но пока удавалось их отгонять. Теперь же…
…Да нет же — просто отмель. Дики прошла по невидимому плотному песчаному дну с десяток шагов, потеряла опору, проплыла, снова ткнулась подошвами в песок. Вот, уже легче…
Брела по пояс в воде, оценивая место грядущей высадки.
Слева по-прежнему возвышался тот приметный холмо-утес, похоже, он был наиболее высокой оконечностью острова. Утес был довольно странен, но подробности разглядеть было сложно: и далековато, и мешало освещение — по-прежнему красновато-желтое, неяркое, дающее глубокие, почти непроницаемые черные тени. Так бывает на закате, сулящем резкую перемену погоды. Но сейчас закат был вроде бы и не закат — запада, где надлежит заходить правильному солнцу, Дики рассмотреть не могла. В смысле, нет очевидного солнца, логично, что и заката нет. По впечатлению, небесное светило плотно скрыто низкой пеленой облаков. Совершенно ненормальные облака. Но кто обещал, что в этом, ммм… крайне нехорошем дне хоть что-то окажется нормальным? Оставим загадочное природное явление для рассмотрения в более спокойное время.
Так-с, берег… плоский, однообразный, нечто вроде унылых дюн. Растительность чахлая, в виде пятен зарослей тростника, тоже не особо впечатляющих. Маяков, замков и рыбацких хижин не видно, дымов-костров, тоже. Хорошо это или плохо — трудно сказать. Некоторым аборигенам свойственно довольно своеобразно относится к одиноким, случайно выброшенным морем, девочкам.
Разберемся. Бредя в воде, Дики осознала, что устала зверски, но не смертельно. Могло быть хуже. Место, конечно, странное. Неужели иной мир? Была ли воронка Прыжком? Не, это нужно попозже осмыслить, тщательно и без спешки.
Отмель кончилась, пришлось снова плыть. Дики наметила мысик — туда вроде бы и ослабевшее течение подгоняло. До берега оставалось метров сто двадцать, как внезапно обожгло болью — девочка от неожиданности порядком глотнула воды. Боль была жгуче-саднящей, прямо аж выть хотелось — напали «с тыла», там во время падения с Водопада штаны порвались. Грызет кто-то! Вот же тварь поганая! Дики резко — насколько позволяла вода — ударила позади себя, пытаясь сбить хищника. Тщетно — попросту не попала — мелкий, гад! Твою… да что ж так злобно вцепился?!
Девочка устремилась к берегу, осознала, что ее дергают-кусают за сапоги, штаны и рубашку, потом некто попытался вцепиться в шею, но резкие движения и удары ногами-руками пока отгоняли невидимых врагов. У, сука, неужели пираньи какие-то?!
Последние метры дались тяжелее всего — в воде просто кишело и сплошь колотилось, так что ноги тормозились-заплетались. Дики, пошатываясь, выскочила на берег, рыча, покатилась по сырому песку, выхватила нож. Рыбы, небольшие — меньше ладони, плоскенькие, во множестве прыгали по песку у сапог.
— Пошли нахрен, твари! — девочка дергала завязки штанов, размокший шнур не поддавался. Прям хоть срезай его.
Дики сдернула штаны, извернулась. Гадская рыба накрепко впилась в ягодицу, из-под стиснутых челюстей текла кровь, хищница алчно колотила коротеньким хвостом и надувалась — вот в буквальном смысле надувалась. Ее сородичи, все еще бьющиеся на песке, выглядели бледно-серебристыми, плоскими как крошечные камбалы. Висящая на человеческой плоти «камбалка» была уже сочно-розовой, округлившейся, нажравшейся.