Крушение иллюзий
Шрифт:
Все они молчали. Молча переносили страдания — хотя по серой коже, по каплям пота, по намертво сжатым зубам было понятно, что они страдают, и сильно. Сержант не раз бывал у медиков — то оттаскивал к медэваку раненых, однажды и сам вынужден был обратиться за помощью. Когда их учили, им сказали, если больно — кричите. Кричите так, чтобы уши закладывало. Тогда будет легче. И в любом американском госпитале было то же самое — крик, мат, очень много крика. Эти — не кричали. Страдали молча…
Какие же мы все-таки разные…
Сержант опустил автомат. Молча повернулся и пошел вниз, чувствуя своим затылком взгляд Заболя. Подошел к машине, там была рация — но он взял не рацию. В каждом транспортном средстве, где ездили американцы, должна была быть как минимум расширенная аптечка для оказания первой помощи, статистика гласит, что при ранениях важен первый час, если
Сержант взял большую аптечку, которая была в машине. Ругая в душе сам себя, вернулся к дверям, где стояли Заболь и хозяин, протянул аптечку хозяину. Тот, поколебавшись недолго, все же взял ее…
— Рахмат…
Сержант Гэтуик отрицательно покачал головой.
— Заболь, поехали.
Через десять минут они выехали из города, их никто не обстрелял. На востоке, там, где была дорога Пешавар — Джелалабад, постоянно что-то вспыхивало, словно гроза была в горах. Но это была не гроза — это стратегические бомбардировщики В-52, поднятые как с Диего-Гарсии, так и с континентальных баз США, перепахивали своими бомбами джелалабадскую зеленку, делая это методично и основательно…
Тот же день
FOB Omega-Bravo
Осада
Эта передовая оперативная база была как проклята. Возможно, потому, что она слишком близко находилась к границе и была первой на пути молодых талибов, прошедших курс подготовки в лагерях и теперь отправляющихся в Эй-стан за своей шахадой [39] . Возможно, потому, что здесь был очень удобный путь для контрабандистов, и они его перекрывали. Как бы то ни было — базу подвергали обстрелам настолько часто, что нельзя было припомнить дня, в который базу хотя бы раз не обстреляли, а припасы сюда доставляли исключительно по воздуху, беспилотными вертолетами на внешней подвеске. По воздуху же вывозили личный состав — вертолет плюхался на площадку, те, кто прилетал, быстро выметались и бежали в окоп, те, кто отбывал из этого ада, бежали к вертолету, и как только последний оказывался на борту — вертолет моментально взлетал, пока муджики не прочухали, что к чему, и не отправили в полет еще несколько Б1 [40] , которые на той стороне выпекали сотнями, как хорошая хозяйка выпекает пирожки на противне.
39
Типичное выражение для исламских экстремистов. Получить шахаду — значит стать шахидом на пути Аллаха.
40
Б1 — это не стратегический бомбардировщик USAF, а бомбометатель-один, самодельный ракетный снаряд, наподобие палестинского Кассама, но с другой начинкой. Такие снаряды продаются на базаре, стоят от двадцати до тридцати долларов штука и запускаются с самодельной пусковой установки или с положенного на горный склон листа шифера.
В этот день обстрел начался раньше и был на удивление сильным. На базе все давно были к этому готовы, линия обороны здесь была поставлена еще в начале нулевых, когда не было такого противодействия, и представляла собой заполненные землей списанные морские контейнеры, сверху на которые поставили еще и огромные армированные проволокой мешки с землей HESCO. Потом, за несколько лет, на базе выкопали целую систему окопов полного профиля, блиндажей и прочего дерьма, годного для того, чтобы пережидать там трудные времена. Говорят, что американские солдаты — неисправимые лентяи… На самом деле это не так, если жизнь берет за глотку, то возьмешь и лом, и лопату и голыми руками будешь копать укрытие для своей драгоценной задницы.
Так получилось, что по неизвестной причине командование перебросило на базу Омега-Браво группу «Жаворонок», Task Force Skylark, которую возглавлял не погибший в прошлом году при катастрофе вертолета ганнери-сержант Ингланд, а уоррент-офицер Коффи, среднего роста, неприметный, спокойный, но крепкий, как чертова манильская веревка, негр. Это был кадровый офицер-служака, служивший не за страх, а за совесть, не рискующий понапрасну, но и не дающий муджикам спуска в зоне своей ответственности. Своим заместителем Коффи почти сразу сделал сержанта Грегори Нулана.
Вообще Task Force Skylark создавался для другой цели, он и занимался ею до тех пор, пока где-то не припекало задницу и группу не перебрасывали туда. «Скайларк — Жаворонок», — такое название группе было дано не просто так, при создании основной задачей группы была воздушная разведка и уничтожение мотоциклистов. Мотоциклисты году к девятому стали сущей напастью сил стабилизации, недаром был приказ, входя в какой-то населенный пункт поджигать все мотоциклы, какие там найдутся до единого. Обычный китайский мотоцикл, подержанный, стоит несколько сотен баксов, в Пакистан такие продают десятками тысяч. Талибан великолепно освоил тактику «булавочных уколов», особенно эффективно действующих против foot-patrol, пеших патрулей, которые отменили только недавно. На маршруте движения патруля кладут фугас, там же в засаде в каком-нибудь дворе, скрытый дувалом, ждет моторизованный патруль талибов — мотоцикл, водитель и стрелок. Или два патруля или даже три. Происходит подрыв, как раз в тот самый момент, когда патруль растерян, когда оставшиеся в живых еще не заняли оборону, не вызвали помощь — мимо пролетает мотоцикл, пассажир выпускает по солдатам сил стабилизации магазин «калашникова», попал не попал — неважно, и скрывается. Так можно за раз убить по два-три человека или, по крайней мере, тяжело ранить. Одно такое нападение — вот и готова сводка потерь. Мотоциклисты с гранатометами, с автоматами, с гранатами стали сущим проклятием, нередко издерганные солдаты начинали стрелять, только увидев неподалеку мотоциклиста, не разбираясь, есть у него оружие или нет.
Первоначально с мотоциклистами боролись методом стандартных, воздушно-снайперских патрулей: один вертолет, пара снайперов в десантном отсеке, пулеметчик и наблюдатель. Как раз этому и обучалась группа «Скайларк». Потом — один за другим произошли три случая, когда мотоциклисты-смертники выводили вертолеты прямо на засаду РПГ, такое патрулирование ограничили, а задачу борьбы с мотоциклистами поручили реактивированным OV-1 Mohawk [41] , тем более что использование самолета для такой цели было признано более экономичным, чем вертолета. Еще проще было бы использовать для охоты беспилотные вертолеты, вооруженные пулеметами, — но тут Пентагон дал красный свет. Было признано слишком рискованным использовать против одиночных, возможно, гражданских целей вертолеты-роботы, приказом было установлено, что такие миссии могут выполняться лишь при наличии наблюдателя, который решает — террорист там под ними на мотоцикле едет или нет — и соответственно принимает решение об его уничтожении. Весь идиотизм ситуации заключается в том, что в это же самое время беспилотные самолеты Predator и Reaper преспокойно наносили удары по лагерям боевиков как в Афганистане, так и в Пакистане, причем даже иногда не числясь в боевом составе армии. Эти беспилотники армия брала в долгосрочный лизинг с обратным выкупом, причем обслуживали их не военные, а гражданские техники и операторы. Вот так сейчас воевали.
41
Они и в самом деле реактивированы, первоначально это были самолеты — корректировщики огня, теперь их вооружили 30-мм пушкой от Апача и блоками НУРС.
Поэтому, когда для бойцов «Скайларка» не стало работы, они переквалифицировались в обычную группу поиска и уничтожения, занимаясь передовой авианаводкой и поддержкой разведывательных миссий. Все понимали, что основную работу им дает ЦРУ.
В числе прочих вчера на базу прибыл боец TF Skylark, пулеметчик Дим Протасофф. Это его так называли — Дим, потому что его имя, Дмитрий, для американского дрилл-сержанта выговорить было сложно, а дрилл-сержанты сложностей не любят. А так он родился уже не в СССР и не в России — а в США, считался полноправным ее гражданином, вполне мог служить в армии, что и решил сделать, тем более что с работой было туго. Дим Протасофф был сыном гвардии старшего лейтенанта Николая Протасова, который застал еще тот, первый, советский Афганистан. После эмиграции Николай Протасов работал в какой-то фирме в Вашингтоне. Менеджером. С семьей он не жил, мать развелась с ним девять лет назад.
Прибыли они вчера вечером, вертолет даже не касался шасси земли — просто завис над склоном, они выпрыгнули, и машина тут же взлетела. На ночь их разместили в каком-то блиндаже, а проснулся Дим Протасофф от того, что совсем рядом, может быть, даже на засыпанной землей крыше блиндажа, долбанул снаряд, и от этого на них на всех, кто лежал, — прямо в рожу посыпался мелкий, как пыль, песок…
— Подъем! Кажется, у нас проблемы!
Долбануло еще раз, потянуло удушливым дымом.
— Что горит? Где?