Крутое время
Шрифт:
Азмуратов покачал головой. Требовалось всего триста человек, а вышли все четыреста.
Вижу ваше искреннее желание исполнить свой воинский долг. Спасибо, юнкера! Приказываю: каждому четвертому выйти вперед на четыре шага!
Вышло сто курсантов; старшина отправил их в казармы, а остальным тремстам офицерам приказал:
— Даю полчаса на сборы. При себе иметь кавалерийское снаряжений, тридцать патронов, сухой паек на два дня. Задача будет объявлена после. Разойдись!
Через полчаса Азмуратов перед строем конных юнкеров объявил фамилии сотников и в заключение сказал:
— Перед трудным походом полковой мулла Хаирша
На возвышение поднялся Хаирша. Полковой мулла помнил святого странника Куткожу, его слова о начале светопреставления, о знамении, посетившем святого Кара из Хивы, о проповеди главного имама хазрета Куаная в мечети Коспа. Мулла волновался. Уставясь в небо, он заговорил медленно, с легкой дрожью в голосе:
— О многострадальные сыны мусульман, рабы всеединого создателя, верные слуги пророка! Поклянитесь священному писанию! Восхваляйте истинную веру! Не сверните с праведного пути!
Мулла сделал небольшую паузу, оглядел затихших юнкеров и снова уставился вверх…
Кони били копытами, фыркали, позванивали удилами, но юнкера глядели на муллу и старались не пропустить ни единого слова. На нем был светло-голубой чапан, на высокий с острым верхом малахай была накручена светлая чалма, в руке он держал длинный белый посох, на возвышении — минбе стоял один и казался еще длинней и благочестивее, словно новый святой, ниспосланный к воинам из мира блаженных. Черная округленная борода, тонкие, как ременная тесьма, черные усы, черные глаза и брови, казалось, были нарисованы углем на белой ткани.
Своим рассказом о том, что «с востока и запада идут темные силы Яхжуж и Махжуж, и наполнят землю маленькие мерзкие существа — людишки, и развратится народ, и останутся в живых из мусульман лишь те, что укроются в мечетях», полковой мулла превзошел главного имама и нагнал столько страху, что юные офицеры невольно поеживались…
В конце проповеди мулла сказал:
— За всеединого бога, за веру несметное число героев в прошлом времени оседлало коней, отправилось в бой. За мусульманскую веру, за детей, сирот и вдов многие сложили свои головы. Храбрейшие мужи всегда готовы отдать жизнь за свой народ. Тяжелые времена настали для нас, на путь злодеяния вышли безбожники и вероотступники. Они хотят уничтожить веру, надругаться над всем святым. Они поднимают руку на правителей народа, на избранных волей аллаха. Всевышний не простит им такой дерзости. Безбожников, выступивших против хазретов, против белого знамени пророка, ждет лишь одна кара — смерть. Одинокая смерть, без упокойной молитвы. Собачья смерть. Не щадите злодеев! Проклятие безбожникам! Давайте прочтем салауат.
Триста конных офицеров начали громко читать салауат хану:
Ал-ла-хи сал-ла набию, Войск защитнику Га-ли-ю И вождям всесильном нашим — Азаматам помолись! Тем, кто жизнь свою отдал, Сил своих не пожалел Ради чести, ради славы, Аза-ма-там поклонись!Кази вознес руки к небу.
— Владыке нашему молись! — закончил он, проводя ладонями по лицу.
— Владыке нашему молись! — громко повторил отряд.
Хаирша опустил голову, на мгновение утих. И отряд застыл в безмолвии. Вдруг Хаирша вскинул голову, указал посохом в сторону Сары-Арки, на голубеющий горизонт. Далеко-далеко звал солдат посох муллы…
— Сотни! В два ряда стройся! — скомандовал Азмуратов.
И через некоторое время:
— …Марш!
Отряд Азмуратова вышел в путь. В числе возглавлявших отряд офицеров находился и Айткали Аблаев.
Что может быть сильней и безумней возбужденной толпы? Сущий пустяк, мелочь иногда могут воспламенить ее. Стоит у брода какому-нибудь барану-вожаку в отчаянье броситься в воду, как вся отара кинется вслед за ним; и тогда овец немыслимо остановить, они, обезумев, с неистовым блеянием ринутся к противоположному берегу. Так зачастую бывает и с людской толпой. Ум будто меркнет, действует только инстинкт.
«Мы должны примкнуть к отряду Айтиева и встать под знамя свободы!» — таково было решение дружинников. Об этом, казалось, смутно мечтали все дружинники, согнанные сюда не по доброй воле из разных мест. Но…
Но с этого прямого пути свернул лишь один человек. Толпа бросилась за ним и оказалась в тупике.
— Пока не изловлю удравших правителей и не взгрею их хорошенько, я ни к кому примыкать не стану! — прокричал Мамбет толпе, растерянной от событий. — Я разгромлю сначала Уил и уведу за собой тамошних джигитов — юнкеров.
— Все за тобой пойдем! — всколыхнулась толпа.
Председатель комитета Батырбек молчал, понимая, что дружина непременно пойдет за Мамбетом.
— Поход в Уил достоин внимания, — наконец нерешительно заговорил Батырбек. — Там в кадетской школе немало наших джигитов. Если бы удалось перетянуть их на нашу сторону!.. Но этот путь сомнителен, Уил лежит в стороне, Отсюда до него — сто пятьдесят верст. А если мы повернем к Акбулаку, или хотя бы в сторону Чингирлау, не говоря уже о Темире, то приблизимся к Красной Гвардии. До Чингирлау меньше ста пятидесяти верст.
Батырбек не решился сказать прямо, — что единственно верный путь — двинуться сразу в Акбулак. А дружинники, увлеченные горячим призывом Мамбета, решили следовать только за ним. Ораз в последние дни не был среди солдат. Он раздавал чапаны, распределял шинели, вел интендантские дела. Сейчас у Ораза не было повода для выступления, но он остро почувствовал, что надо срочно что-то предпринимать. «Какая досада! Был бы сейчас хоть кто-нибудь из опытных товарищей! Загадочный Мирзагалиев показался и сразу исчез. Начнется тут теперь заваруха…»— с тревогой подумал он.
— Ну, джигиты, что решили? В Уил? — спросил Батырбек и взглянул на Орака.
Это было случайное, стихийное собрание дружинников возле казармы. То ли Орак не решался выступить после Мамбета, то ли у него были какие-то свои соображения, но на вопросительный взгляд Батырбека он не отозвался. Вместо него вышел вперед Ораз, но Батырбек будто не замечал его.
— Что же теперь получается? — обратился Ораз к Ба-тырбеку.
Батырбек быстро взглянул на него, растерянно пожал плечами.
— Братья! — воскликнул Ораз, поднимая руку и стараясь завладеть вниманием дружинников. — Родичи! Комитет дружинников решил соединиться с отрядом Айтиева-Вы же не против, так ведь?