Крутой поворот (сборник)
Шрифт:
— Ты займись «Волгой». Потолкуй еще с водителем. Попроси в научно-техническом отделе изучить характер повреждений, сделать снимки. Когда дойдем до белых «Жигулей», то забот у нас уже будет меньше. А некоторые детали об Осокине я поручу выяснить Володе Лебедеву.
13
Судя по вывеске, в ЖЭКе был неприемный день. «Кто-нибудь да отыщется», — подумал Бугаев, открывая скрипучую дверь. В коридоре тускло горела единственная лампочка. Семен с трудом разбирал таблички, прибитые на кабинетах. Подергал закрытую дверь управляющего, постучал в бухгалтерию. Постоял, прислушался. За дверью без таблички гулкие капли шлепали по воде. Семен дернул на всякий случай и эту дверь. Она тоже была на замке. «Вот люди, — рассердился он. — Даже на уборную запор приделали». Он уже хотел уходить, когда услышал веселые женские голоса. Они раздавались из той части коридора, куда не доставал скупой свет лампочки. Бугаев осторожно двинулся по темному коридору, ориентируясь на голоса. Нащупал ручку и распахнул дверь в большую светлую комнату. Около зеркала, висевшего на стене, темноволосая девушка примеряла красивый кружевной лифчик. Другая, стоявшая спиной к Семену, помогала застегнуть его.
— Здравствуйте, гражданки! — весело сказал Бугаев.
Темноволосая испуганно ойкнула и скрестила на груди руки. Вторая, не оборачиваясь, сердито сказала:
— Куда вы лезете? Не видите, что у нас обед?
— Не вижу.
— Валентина, дай кофточку, — раздраженно попросила темноволосая. — Что же ты дверь не закрыла?
Та, которую назвали Валентиной, сдернула со спинки стула голубую кофточку, протянула подруге. И обернулась к Бугаеву:
— Что вы стоите?! Раздетых баб не видели?
Она была постарше темноволосой. Крашеная блондинка лет тридцати, с бесцветным усталым лицом.
— А я по делу, — нахально сказал Бугаев.
Темноволосая уже натянула кофточку и застегивала пуговицы.
— У нас же обед, — сказала она примирительно и, заметив висевший на стуле лифчик, наверное ее старый, схватила, спрятала за спиной и показала майору язык.
Бугаев подмигнул ей и озабоченно посмотрел на часы.
— Обед ваш давно кончился, уважаемые гражданки. — Он сказал это наобум, потому что, заходя в контору, не обратил внимания на часы обеда.
— Ну и что же, что кончился? — сказала Валентина, усаживаясь за один из письменных столов. — Сегодня неприемный день. Правда, Галя?
— А у меня дело срочное. Вы кем, девоньки, тут служите?
— Вы скажите, что вам нужно? — скучным голосом попросила темноволосая.
— Справку получить. Устную, — сказал Бугаев. — От паспортистки или от управляющего. Я из милиции.
— Управляющего нет. А паспортистка — это я.
Бугаев прошел на середину комнаты. Показал на второй, пустовавший стол.
— Ваш?
Темноволосая кивнула. На столе лежало несколько полиэтиленовых пакетов не то с колготками, не то с чулками. Бугаев сел на стоявший у стола стул и показал паспортистке на ее место за столом:
— Присаживайтесь, не стесняйтесь, Галочка.
Девушка покачала головой и усмехнулась.
— Вот какие нынче милиционеры ловкие, — сказала Валентина. — Не успел войти — уже «девоньки», «Галочка». Смотри, Галина, справка-то ему, наверное, только одна нужна — твой адрес и телефон.
— Какая догадливая, — продолжая разговор в том же шутливом тоне, так часто выручавшем его, сказал Бугаев. — А разрешите поинтересоваться, кем вы здесь числитесь?
— Это моя подруга, — ответила за блондинку паспортистка. — Позвонила из «Пассажа», французские лифчики дают. Взяла на мою долю.
— Прекрасное качество — дружба. Но дружба — дружбой, а служба… Товарищ Валентина, вам придется на время покинуть нас, — обратился он к блондинке. — У нас с вашей подругой секретный разговор… — Заметив на лице Валентины сомнение, он добавил: — Через пятнадцать минут вернетесь. Сохранность купленных в «Пассаже» товаров гарантирую.
— Вот болтун, — сказала, вставая со стула, блондинка. Уже с порога обернулась: — А он ничего, симпатичный. Телефончик можешь ему дать.
Когда она ушла, Бугаев протянул паспортистке удостоверение. Галина мельком взглянула на него, спросила:
— Чего же вы хотите?
— В доме семнадцать, в сороковой квартире живет Евгений Афанасьевич Жогин…
Паспортистка открыла сейф, достала большую потрепанную книгу. Молча полистала.
— Вот, — она подвинула раскрытую книгу Бугаеву. — Жогин Евгений Афанасьевич, его жена Люба… Жогин недавно вышел из заключения.
— Где они работают?
— Там написано, — она показала на книгу глазами.
— У вас это получится быстрее, — попросил Бугаев.
Паспортистка, чуть хмуря брови, снова взялась за книгу.
— Жогин работает на судостроительном заводе. Слесарь. А жена на фабрике Урицкого. На табачной, — добавила она.
— Участковый инспектор сейчас в отпуске, — сказал Бугаев, задумчиво разглядывая красивое лицо девушки. Она не выдержала его взгляда, опустила глаза, и губы у нее чуть шевельнулись, затаив удовлетворенную улыбку. — Порасспросить мне некого. А вы, Галя, ничего о Жогиных сказать не можете?
— Любу я хорошо знаю. Она несколько лет у нас лифтером работала. А как мужа посадили — перешла на табачную фабрику. Чтобы зарабатывать побольше. Душевная женщина. — По-видимому, ей показалось, что одной душевности для Бугаева маловато, и она добавила: — Очень порядочный человек. Пока мужа не было, ни с кем не путалась…
— Ну, а в последнее время как? После возвращения Евгения Афанасьевича?
— А что «как»? — Галя пожала плечами. — Я не знаю. Видела однажды Любу — по-моему, она счастлива.
— Жогин не пьет?
— Не знаю. К нам никаких сигналов не поступало. Не знаю, как вы считаете… — она подняла наконец глаза и посмотрела на Семена, — у себя в милиции, а Евгений — человек неплохой. Другого бы Люба ждать не стала.
— Аргумент серьезный, — согласился Бугаев. — Интересно, сейчас кто-нибудь из них дома?
— Вот уж не знаю. А вы позвоните. — Паспортистка показала на телефон.
— Нет, не буду их пугать звонками. Неожиданно интересней, — он улыбнулся, и Галина покраснела. Наверное, вспомнила про свое переодевание.