Крутой сюжет 1993, № 1
Шрифт:
Не без отвращения Мегрэ представил, как одна старуха рассматривает другую, только разложившуюся.
Отдавала ли себе отчет вдова Хюбарт в том, что лишь чудом сама не оказалась на том свете, ведь полюбопытствуй, поверни назад, она вероятнее всего последовала бы за той, другой старухой, в Марну?
— Журналисты не собираются приехать?
Именно их ждала она, чтобы непременно увидеть свой портрет в газете.
Лапуант, весь заляпанный грязью, вылез из «крайслера», который обследовал.
— Ничего не нашел, — сказал
Насколько можно было судить, перчатки из кожи американской дикой свиньи принадлежали мужчине.
— Съезди-ка на вокзал. Кто-то ведь должен был уезжать отсюда в тот вечер. По крайней мере, такси-то хоть в этом городе есть? Встретимся в жандармерии.
Мегрэ предпочел остаться во дворе и, покуривая трубку, ждал, пока расположившийся в гараже доктор Поль закончит свою работу.
Часть восьмая
— Вы разочарованы, господин Мегрэ?
Молодой Лапуант очень хотел бы сказать ему «патрон», как Люка, Торранс и большинство из их команды, но все чаще чувствовал себя новичком; ему казалось, что это своего рода привилегия и ее еще надо заслужить, точно так же, как и нашивки.
Они доставили доктора Поля к себе и вернулись на набережную Орфевр, в Париж, который показался им еще блистательнее после часов шлепанья по грязи в темноте Ланьи. С моста Сен-Мишель Мегрэ мог видеть освещенные окна своего кабинета.
— Я не разочарован. Я и не ждал, что вокзальные вспомнят пассажиров, которые месяц назад компостировали билеты.
— Я все пытался догадаться: о чем вы думали?
Он ответил совсем просто:
— О чемодане.
— Клянусь вам, он был в мастерской, когда я в первый раз туда пришел.
— Я в этом не сомневаюсь.
— И совсем не тот, что нашел Люка во второй половине дня в полуподвале.
— И в этом я тоже не сомневаюсь. Поставь машину во двор и поднимайся.
По оживлению, царившему среди его людей, чувствовалось, что появилось новенькое, а Люка, заслышав, что Мегрэ вошел, быстро распахнул дверь кабинета.
— Сведения о Моссе, патрон. Девушка и ее отец только ушли. Они хотели говорить с вами лично, но, прождав почти два часа, открылись мне. Дочь — симпатична… лет шестнадцати-семнадцати, пухленькая, розовощекая, взгляд открытый. Ее отец — скульптор и, если я правильно понял, когда-то завоевал премию в Риме. У него есть еще одна дочь, немного постарше, и жена. Они живут на бульваре Пастера, там же мастерят игрушки. Я, может быть, ошибаюсь, но сдается, мадемуазель сопровождала отца, чтобы помешать тому нализаться по дороге. Он, чувствуется, большой любитель. Носит широкополую шляпу и галстук, повязанный бантом. Это у них под именем Пеетерса жил
— Он все еще там?
— Если бы так, я давно бы послал туда инспекторов, а еще лучше — поехал сам. Он ушел 12 марта.
— Иначе говоря, в день, когда Левин, Глория и ребенок исчезли из виду.
— Он не предупредил, что уезжает. Как обычно, утром ушел, и с тех лор ни слуху ни духу. Я подумал, что вы предпочтете сами их допросить. Да! Вот еще что. Филипп Лиотард уже дважды звонил.
— Что ему надо?
— Поговорить с вами. Он просил, если вернетесь до одиннадцати часов вечера, позвонить ему в «Пивную у Негра».
Это заведение было известно Мегрэ. Оно располагалось на бульваре Бон-Нувель.
— Дайте мне «Пивную у Негра».
Ответила кассирша. Она послала за адвокатом.
— Это вы, комиссар? Догадываюсь, что вы перегружены работой. Вы его нашли?
— Кого?
— Мосса. После полудня я ходил в кино и все понял. Вам не кажется, что конфиденциальная беседа с глазу на глаз была бы для нас обоюдовыгодной и взаимополезной?
Это просто счастливое совпадение. Совсем недавно, сидя в машине, Мегрэ размышлял о чемодане. И вот, пока он разговаривал с Лиотардом, в кабинет вошел именно маленький Лапуант.
— Вы с друзьями? — спросил комиссар у Лиотарда.
— Это не важно. К вашему приезду я от них отделаюсь.
— Это ваша подружка?
— Да.
— Никого больше?
— Есть тут кое-кто, кого вы не очень любите, не знаю уж почему, но который очень переживает из-за этого.
Это Альфонси. Наверняка они вчетвером: двое мужчин и две их подружки.
— У вас есть терпение ждать меня, даже если я немного задержусь?
— Я буду ждать вас так долго, как вы захотите. Сегодня — воскресенье.
— Скажите Альфонси, что я хотел бы видеть его тоже.
— Он будет в восторге!
— Тогда до встречи.
Он плотно прикрыл обе двери кабинета и остановил на пороге Лапуанта, хотевшего из скромности ретироваться.
— Ну-ка, иди сюда. Садись. Ты пытаешься найти свой путь в полиции, не так ли?
— Я сам не знаю, что я пытаюсь делать.
— Ты совершил глупость, слишком разболтавшись с первых дней, и это повлекло такие последствия, о которых даже не подозреваешь.
— Я прошу прощения. Я был так уверен в своей сестре.
— Хочешь себя испытать в трудном деле? Постой! Не спеши с ответом, речь идет не о блестящей акции, после которой твое имя появится В газетах. Напротив. Если ты преуспеешь, то кроме нас двоих об этом никто не узнает. Если ты потерпишь неудачу, я буду обязан отречься от тебя и заявлю, что ты усердствовал вопреки моим инструкциям.
— Я понимаю.
— Ничего ты не понимаешь, но не в этом дело. Если я сам приму участие в этой операции и провалюсь, то под сомнением окажется вся полиция. Но ты тут новичок и пока ничего из себя не представляешь.