Крутой сюжет 1993, № 1
Шрифт:
— Я хотел бы поболтать с вами немного.
На лестнице было прохладно. Калорифер еще не разжигали.
— Не хотите спуститься вниз?
Он прошел за ней на кухню, где она готовила до его появления.
Фернанда казалась усталой, в ее взгляде сквозило уныние.
— Не хотите ли чашечку кофе? Есть горячий.
Он кивнул и уселся за стол. Поглубже запахнув полы пеньюара, она расположилась напротив.
— Альфонси вчера снова приходил к вам. Что ему надо?
— Не знаю. Особенно его интересуют ваши расспросы. Он советует мне не доверять вам.
— Больше к вам никто не приходил?
Ему показалось, что она колеблется, но, может быть, это от усталости, от изматывающей неопределенности. Она подала полную чашку кофе. Да и сама, должно быть, только и держалась на черном кофе.
— Нет. Никто.
— Никто вам не звонил по телефону?
— Нет. Думаю, что нет. Мне показалось однажды, что я слышу звонок. Но пока поднялась…
Тем временем он достал из кармана фотографию Альфреда Мосса.
— Вы знаете этого человека?
Она посмотрела на снимок, потом на Мегрэ и вполне непринужденно сказала:
— Конечно.
— Кто это?
— Альфред, брат моего мужа.
— И давно вы с ним не виделись?
— Мы редко встречаемся. Иногда он пропадает больше чем по году. В основном живет за границей.
— Вы знаете, чем он занимается?
— Точно не знаю. Муж говорит, что он бедняга, неудачник, никак не поймает свой шанс.
— И ничего не говорил о его профессии?
— Я знаю, что он работает в цирке, был акробатом, и что при падении повредил позвоночник.
— А потом?
— Что-то вроде импресарио.
— Он говорил вам, что его фамилия не Стювель, как у брата, а Мосс? Объяснял, почему?
— Да.
Она колебалась: продолжать или уйти от ответа; смотрела на фотографию, которую Мегрэ положил на кухонный стол рядом с кофейными чашками, потом поднялась, чтобы убавить газ под кастрюлей с водой.
— Отчасти это моя догадка. Может быть, спроси вы Франца, он рассказал бы больше. Вы знаете, что его родители были очень бедны, но это не все. В действительности его мать занималась в Генте, вернее, в его предместье, тем же самым, с чего начинала и я. Кроме того, она пила. Я порой спрашиваю себя, а не была ли она полоумная. Прижила семь или восемь детей, многих отцов которых даже не могла вспомнить.
Позже Франц взял себе фамилию Стювель. А материнская — Мосселейер.
— Она умерла?
— Думаю, что да. Он избегает говорить об этом.
— Он поддерживает контакт со своими братьями и сестрами?
— Только Альфред приезжает время от времени, да и то редко. Он, должно быть, знает взлеты и падения. То появляется преуспевающим, прекрасно одетым, выходит у дома из такси и приносит подарки, то на него жалко смотреть.
— Когда вы его видели в последний раз?
— Дайте-ка подумать. По меньшей мере, два месяца назад.
— Он оставался обедать?
— Как всегда.
— Скажите, во время этих визитов не старался ли ваш муж под каким-либо предлогом отправить вас куда-нибудь?
— Нет. Зачем? Они сидели одни в мастерской, но внизу, где я готовила обед, можно было слышать, о чем говорили.
— И о чем же они говорили?
— Да ни о чем особенно. Мосс обычно вспоминал времена, когда был акробатом, и страны, где гастролировал.
— Альфред моложе брата?
— На три или четыре года. А потом Франц пошел провожать его до угла. Это был единственный момент, когда меня не было с ними.
— А о делах они говорили?
— Никогда.
— Приезжал ли Альфред когда-нибудь с друзьями или подругами?
— Я всегда видела его одного. Думаю, что он когда-то был женат, хотя и не очень в этом уверена. Во всяком случае, он любил какую-то женщину и мучился этим.
На кухне было темно и покойно. Внешний мир здесь никак о себе не напоминал, и весь день горел свет. Мегрэ охотно посидел бы вот так, лицом к лицу, с Францем Стювелем и поговорил бы, как он говорил с его женой.
— В прошлый раз вы сказали, что он никуда без вас не выходил. В то же время он регулярно наведывался в банк.
— Ну, это не считается. Банк тут, в двух шагах. Стоит только перейти площадь Вогез.
— Иначе говоря, вы с утра до вечера были вместе?
— Почти так. Конечно, я ходила за покупками, но всегда в пределах квартала. Лишь однажды мне взбрело в голову отправиться за ними в центр города. Я не кокетничаю, вы могли уже убедиться в этом.
Она не могла не почувствовать, что что-то не дает Мегрэ покоя.
— Был ли у вас какой-то определенный день, когда вы уходили из дома?
Ей потребовалось усилие, чтобы понять ход его мысли и ответить.
— Нет. Не считая дня стирки, конечно.
— Это из-за того, что вы здесь не стираете?
— Где уж тут? За водой надо идти на первый этаж. В мастерской сушить белье я не могу, а в полуподвале оно не высохнет. Раз в неделю летом, раз в две недели зимой я хожу в прачечную на берегу Сены.
— В какую именно?
— Ту, что в сквере Вер-Галан. Знаете, прямо под мостом Неф. Там я провожу полдня. На следующее утро забираю сухое, готовое к утюжке белье.
Мегрэ расслабился, он со вкусом посасывал свою трубку, взгляд его оживился.
— Значит, раз в неделю летом и раз в две недели зимой Франц на весь день оставался дома один.
— Не на целый день.
— Когда вы ходили в прачечную? Утром или после полудня?
— После полудня. Я пыталась ходить по утрам, но из-за покупок и стряпни это трудно.
— Есть ли у вас ключ от дома?
— Конечно.
— Часто ли вы им пользовались?
— Что вы хотите этим сказать?
— Приходилось ли вам, возвратившись, не заставать мужа дома?
— Изредка.
— Значит, так все-таки бывало?