Крылатые выражения, литературные образы и цитаты из басен Ивана Андреевича Крылова

Мокиенко Валерий

Как реакция на название.

В Московской области, в Ногинском районе есть забавный плакат. Свиноводческое хозяйство, радостные поросята, знающие, что пойдут под нож на благо человечества, в общем, мясная лепота (хоть и некошерная). И название хозяйства «ПСАРЬКИ». Все бы ничего, но почему-то сразу пришел на ум дедушка Крылов: ВОЛК, ДУМАЯ ЗАЛЕЗТЬ В ОВЧАРНЮ, ПОПАЛ НА ПСАРНЮ… (Ы4р:/Л*ескотеопе. livejournal.com. <2009>).

ВОЛКА ВЕЛЕНО В ОВЧАРНЮ ПОСАДИТЬ

(«Мирская сходка»)

«В овечьи старосты у Льва просился Волк». Решение («и Волка велено в овчарню посадить») принимается на сходке, на которых не было самих овец: «Овец-то и забыли! / А их-то

бы всего нужней спросить».

О злободневности басен Крылова.

В басне «Мирская сходка» рассказывается о том, как Лев назначил Волка в овечьи старосты, то есть царь назначил губернатором хищника. Все, кого царь спросил о Волке, дали о нем самый лучший отзыв.

И волка велено в овчарню посадить.Да что же овцы говорили?На сходке ведь они уж, верно, были? —Вот то-то нет! овец-то и забыли!..

(Эзопов язык в баснях Крылова. <2008>. –.

ВОЛКИ И ОВЦЫ

(«Волки и Овцы»)

«Правительство зверей» придумало закон, чтобы защитить Овец от Волков («Овечкам от Волков совсем житья не стало»): «Как скоро Волк у стада забуянит / и обижать он Овцу устанет, / То Волка тут властна Овца, / Не разбираючи лица, / Схватить за шиворот и в суд тотчас представить». Баснописец заключает: «А только Волки все-таки Овец / В леса таскают».

О символичности заглавий басен Крылова.

Басни «Тришкин кафтан», «Демьянова уха», «ВОЛКИ И ОВЦЫ» самыми своими заглавиями символизировали бытовые положения, часто встречающиеся в жизни, и эти символы стали как бы ходячими поговорками, присловьями (А.С. Орлов. Язык русских писателей. <1948>).

*ВОЛЧЬЯ КЛЯТВА

(«Волк на псарне»)

Пустился мой хитрец

В переговоры,

И начал так: «Друзья! К чему весь этот шум?

Я, ваш старинный сват и кум,

Пришел мириться к вам, совсем не ради ссоры;

Забудем прошлое, уставим общий лад!

А я, не только впредь не трону здешних стад,

Но сам за них с другими грызться рад,

И волчьей клятвой утверждаю,

Что я…».

Устойчивые сочетания с прилагательным «волчий» полно отражены словарями: «волчий аппетит», «волчьи законы», «волчья хватка», «волчий билет», «волчий паспорт», «волчья яма», «волчья пасть» и др. Сочетание же с существительным «клятва» во всех них отсутствует. 1812 год был не только годом победы России над наполеоновскими полчищами. Для европейской культуры этот год был знаменателен и тем, что именно в это время увидело свет первое издание «Сказок братьев Гримм», сказок, которые дали мощный толчок поискам истоков народной, национальной культуры во многих странах Европы, в том числе и России. В собрание братьев Гримм под номером 16 вошла и небольшая шутливо-ироническая немецкая сказка, которая так и называется – «Der Eiddes Wolfes» – «Волчья клятва»: «Волк попал в западню. Когда крестьянин хотел его убить, он взмолился, чтобы тот сжалился над ним, обещая исправиться и больше не трогать крестьянских овец. Он пообещал вообще не есть ничего мясного, а питаться исключительно растительной пищей или – в крайнем случае – рыбой. Крестьянин отпустил Волка

на волю. Выходя с крестьянского двора, Волк увидел свинью, которая барахталась в грязной луже. Почуяв жирную добычу, Волк начал рассуждать так: “Ведь лужа – это, собственно, вода, и животное, лежащее в ней, – водяное. Ага, – значит, это – рыба! А рыбу я имею право есть, никто мне этого не запрещал”.

И, накинувшись на свинью, он разорвал ее». Сказка о волчьей клятве завершается моралью: «So weiss der Gott loses einen Eid nach seinen Gel"usten zu deuten!» («Так безбожники умеют толковать свои клятвы в соответствии с их прихотями и наклонностями»). Похожей моралью и руководствовался М.И. Кутузов, решительно отказавшись от переговоров с Наполеоном. Как это обычно у И.А. Крылова, он, почерпнув выражение «волчья клятва» из европейского источника, придал ему собственно русский колорит. Основанием для этого были фольклорные образы, хорошо известные нам всем с детства. Так, В.И. Даль включил в свой словарь выражение «волчьи слезы» – «притворные», вполне соизмеримые с немецкой «волчьей клятвой». Сравни также польское выражение «wilcza pokora» – «волчья покорность», зафиксированное с 1579 г. в контекстах, весьма напоминающих сюжетную линию басни «Волк на псарне». И.А. Крылов, использовав этот универсальный сюжет, придал «волчьей клятве» конкретную историческую достоверность.

О лжи, введении в заблуждение.

Эрдоган на встрече с Обамой ВОЛЧЬЕЙ КЛЯТВОЙ клялся, что совесть его народа перед человечеством чиста, что его высокоморальные и гуманные предки по определению были неспособны к Геноциду, что Геноцид – выдумка армян, которые сначала вырезали «анатолийских» турок, затем – себя, и под конец бежали от стыда. Помните: Я, ВАШ СТАРИННЫЙ СВАТ И КУМ, ПРИШЕЛ МИРИТЬСЯ К ВАМ, СОВСЕМ НЕ РАДИ ССОРЫ… (За рубежом. 2010. 15 февр.).

ВОРОН

В ряду собирательных басенных образов.

… И у нас встречаются яркие примеры такого литературного патриотизма, который даже и у немцев, и англичан мог бы показаться баснословным. В доказательство привожу выписку из «Письма на Кавказ» («Сын Отечества», 1825, № 3, стр. 313). Речь идет о новых баснях г. Крылова, напечатанных в «Северных Цветах». Они прекрасны, замысловаты, но… право, не хочется высказывать, – по рассказу не могут сравниться с прежними его баснями, в которых с прелестью поэзии соединено что-то русское, национальное. В прежних баснях И.А. Крылова мы видим русскую КУРИЦУ, русского ВОРОНА, МЕДВЕДЯ, СОЛОВЬЯ и т. п. (П.А. Вяземский. Жуковский – Пушкин. О новой пиитике басен. <1825>).

ВОРОН НИ ЖАРЯТ, НИ ВАРЯТ

(«Ворона и Курица»)

Спасающаяся от наступающих на Москву французов Курица спрашивает Ворону, которая «на всю эту тревогу спокойно, чистя нос, глядит», почему та тоже не уезжает. Ворона спокойна, так как считает, что для нее нет опасности: «Ведь Ворон ни жарят, ни варят» и, «может быть, еще удастся поживиться сырком иль косточкой». Однако «как голодом морить Смоленский [то есть Кутузов] стал гостей – она сама к ним в суп попалась».

Об ударении в глагольных формах «жарят», «варят».

С просьбой прокомментировать сложившуюся ситуацию мы обратились к президенту Санкт-Петербургского государственного университета, академику РАН Людмиле Вербицкой. Она сразу же нас успокоила: «Всегда проходит определенный период сосуществования разных вариантов нормы, – рассказывает Вербицкая. – Вы, наверное, знаете, что в крыловское время было нормой ВОРОН НИ ЖАРЯТ, НИ ВАРЯТ. С тех пор изменились нормы ударений в глаголах, и для нас норма уже совсем иная» (Российская газета. 2009. Федеральный выпуск № 4987).