Крылатый
Шрифт:
От макушки до пят мокрый Феникс при помощи телекинеза оторвал от моря пласт воды и щедро полил нас. И узнал о себе много нового, потому что вода оказалась ледяной!
— Вот заболею, будет на твоей совести!.. — закончил я свою пламенную речь.
— На чем, на чем? — с хитрой улыбкой поинтересовался Ветер. — Насчет совести — это не по адресу, малыш!
В ответ я приложил его самой легкой «стрелой Тьмы». Ветер утратил материальность и через миг появился уже абсолютно сухим, только легкие
Тут в бухту, где мы обосновались, завернула лодка из соседнего лагеря.
— Эй, люди! — позвала с носа лодки смешная конопатая рыжая (ненавижу рыжих!!!) девчонка. — Вы случайно не слышали ночью ничего подозрительного?
Участники «безумной четверки», то есть мы с Ваном и Маньяки, дружно переглянулись и попрятали ухмылки.
— Подозрительного? — состроила любопытную мину Маньячка. — Это чего?
— Ну, всякое… — Лодка остановилась в двух метрах от нас. — Кажется, тут дикие звери водятся. Мы даже волков слышали…
Девчонка поежилась, настороженно озирался ее старший спутник, сидящий на веслах.
— Не, не слышали. — Ресницами похлопать невинно и чуть наивно улыбнуться, не обнажая клыков.
Безотказный прием. Девочка так и застыла, забыв, зачем пожаловала.
— Да за вашими гитарами и самих себя услышать сложно! — Ветер стоял рядом и весело скалился. Ой, а что это у меня так руки чешутся двинуть ему в морду?! — И сами не спите, и другим не даете.
— А то ты с нами ночь напролет не пел?! — возмутился Ван. — И кто кому спать не давал, большой вопрос!
— Так это вы играли? — спросил парень с лодки. — А я думал, кто-то ушлый стереосистему притащил!
— Ой, эльф!.. — едва слышно воскликнула девчонка, углядев ушки и присущие светлым черты в прятавшемся за нами Ване.
— Эльф, эльф! — сунулся вперед злобно фыркнувший светлый. — Здесь вообще людей нет, кроме вас двоих, непрошеные гости, что дальше?! Не стоило обращаться к нам как к людям!
Эй, а Маньяки?! Но двойняшки что-то не спешили доказывать свою принадлежность к человеческой расе, только криво усмехнулись.
Бедный мой братец. Совсем нервов не осталось. Или полное игнорирование, когда кто-то «тыкает пальцем», или злобное раздражение.
Маня тут же повисла на разозленном Апокалипсисе, Даня тоже придержал друга:
— Ван, спокойно! Давай мы тебя лучше опохмелим, а?! А то у тебя наверняка голова еще болит, мы же не спали всю ночь…
— Я же эльф! — еще больше взъярился Ван. — У меня не только уши острые, но еще и биохимия организма иная! Может, мне в зоопарк сдаться, чтобы все проходящие пальцем тыкали?!
Не зная что делать, я растерянно смотрел на брата, чувствуя его злость и раздражение. Лучшее было вообще не соваться под горячую руку.
— Простите… — подавленно пробормотала девчонка.
— Ван, хочешь орать — ори на меня, — пересилив себя, все-таки вступился я за людей. — Я-то к твоим воплям и психам давно привычный.
Меня окатило волной такой ярости, что даже коленки едва не подкосились. Ого. Да что это с ним?!
Ветер покачал головой и положил ладони на плечи светлого. Несколько мгновений эльф стоял с закрытыми глазами, и черты его разгладились. Меня больше не било откатами его ярости.
— Спасибо, Ветер, — успокоившись, сказал он. — Мне уже легче.
Развернувшись, он ушел в лагерь.
— Что с ним? — спросил я у Ветра.
— Тебе лучше знать, — ответил бог.
Может быть. Только мне сие действительно неизвестно! Разве что подозреваю нелады в… хм… личной жизни, в которую я не лезу.
— Извините, — повернулся я к людям, — мой брат не любит излишнего внимания к своей персоне.
— Ничего, бывает. — Рыжая девчонка грустно кивнула. — Мы не будем больше вам мешать.
Лодка уплыла. Стоя на берегу, я потянулся душой к брату, но наткнулся на стену глухого молчания. Не-е, пожалуй, я сейчас к нему не полезу, себе дороже. Двойняшки тоже вернулись в лагерь обсыхать и вытираться. Не заморачиваясь особо, я натянул на себя мокрые джинсы с футболкой без рукавов. Высушился ставшим привычным за дни дикой жизни ритуальным жестом с парой слов, взглянул на бога. Тот стоял у моря и смотрел на восход. В глазах с алым отблеском снова поселилась глубокая печаль.
— О чем грустишь, Ветер? — снова попробовал я подбить клин под его тайны.
— О несбыточном, — ответил бог, не отрывая взгляда от горизонта.
Понятно, этого тоже лучше пока обойти стороной. Но клинья потихоньку вбиваются, да, определенно…
Почесав в затылке и вспомнив, чья сегодня очередь кашеварить, я украдкой огляделся по сторонам и спешно ретировался, выпустив крылья. Спину дернуло острой болью, прежде чем меня захватила эйфория полета. Так я и летал на пределе скорости по кромке между небом, морем и землей, особенно облюбовав один скалистый берег, пока желудок не потребовал компенсацию утренним безумствам.
Вспоров воду у самого берега, я плавно опустился на песок и в лагерь вернулся тихо-незаметно, скромненько примостившись рядом с Маньячкой.
— Где опять шлялся, когда сегодня твой наряд на костер?! — грозно вопросила Киса, сверкая на меня глазами.
— Правда мой?.. — с самым искренним удивлением поинтересовался я. — А я думал — Шона…
— Мелкий, не наглей, а? — грустно сказал брат, зная, что просит о невозможном. — Ирдес!
А что я, а я ничего, я вообще, вон, птичку увидел… Где? Да вон же… улетела!..