Крылья колдуна

Ярошинская Ольга

— Не терпится снова поцеловаться? — хмыкнул Ланс. — Можем сделать это просто так, без всяких там условий.

Тиль застонала, закатив глаза, и прибавила шагу.

— Ты анаэта, все сходится, — сказал он, не отставая. — Светлые волосы, синие глаза…

— Знаешь, я ошиблась, — сказала Тиль. — Ты все-таки сошел с ума в своей могиле.

— Покажи спину — и закроем этот вопрос.

Она остановилась, повернулась и, тыча пальцем ему в грудь, раздельно произнесла.

— Я. Не. Собираюсь. Тебе. Ничего. Показывать! Ты наглый, настырный,

упертый, рыжий баран!

— Точно анаэта, — кивнул Ланс. — Даже ругаешься культурно. Баран. — Он хмыкнул. — Знала бы ты, какие эпитеты я слышал в свой адрес!

— Не сомневаюсь, что все они были заслуженными, — буркнула она.

Из-за развалин показалась широкая фигура тролля, который разбирал завал, откладывая огромные камни в сторону и горестно подвывая.

— Ульрих! — окликнула его Тиль.

Тролль обернулся, посмотрел ошалело, а потом бросился к ней и, обняв ручищами, прижал к груди.

— У! — коротко всхлипнул он. — У!

Потом отстранился, сжал губы и, покраснев от натуги, промычал:

— Муа-ммма.

— Боже, это так трогательно, — умилился Ланс. — Я сейчас расплачусь.

— Отвали, — рявкнула на него Тиль.

Тролль насупился, перевел взгляд на колдуна, маленькие глазки зло прищурились.

— Я сказал без иронии, — добавил Ланс. — Это действительно трогательно. Хоть вы и забавно смотритесь вместе. Ты такая хрупкая, утонченная даже в школьной форме, а Ульрих… совсем не утонченный.

— Твои оценочки здесь никому не нужны, — сказала Тиль. — Кто действительно не вписывается, так это ты.

Ульрих принюхался, раздувая ноздри, шагнул к Лансу и сгреб его за грудки.

— Эй-эй! — возмутился тот. — Полегче.

Тролль слегка встряхнул его и, вытянув руку, поставил подальше от Тиль.

— Ульрих, — строго осадила его она. — Не надо его бить.

— Не надо, — подтвердил Ланс.

— Нам еще на уроки, — она бросила на колдуна убийственный взгляд и зашагала по дороге к пансиону.

***

На Петру они наткнулись сразу за воротами. Директриса, одетая в зеленую юбку, открывающую круглые колени, и пиджак, верхние пуговицы на котором не сходились, напоминала пухлую короткую гусеницу, которая воспылала любовью к туям. Она внимательно осматривала каждое деревце, а при виде Тиль и Ланса спрятала руку, сжатую в кулак, за спину.

— Почему вы не на уроках? — спросила она вместо приветствия. — Что у вас за вид? — добавила, посмотрев на Тиль.

— Мы гуляли в развалинах, — ответил Ланс. — Решили ознакомиться с местной достопримечательностью. И вдруг случился обвал.

— Боже мой! — ахнула Петра, прижав руки ко рту. Розовые лепестки выпали и, кружась, опустились к концам алых туфель. — Вы не пострадали? А я ведь так и знала! Не зря наняла охранника! Там плохая аура! Я всегда это чувствовала! — она обняла Тиль за талию, повела к пансиону. — Пойдем-ка, девочка моя, в медпункт. Пусть тебя на всякий случай осмотрят.

— Я тоже пойду, — заявил Ланс.

Обернувшись, Петра окинула его цепким взглядом.

—

Выглядите вы с иголочки, — заметила она.

— Камень отлетел прямо в затылок, — пожаловался Ланс.

— Да, — подтвердила Тиль. — И у дяди явно что-то не то с головой. Мысли бессвязные, путаются. Отсутствует логика. Лучше бы ему уехать. Пройти полное обследование в хорошем госпитале. А я останусь с вами.

— Конечно! — воскликнула Петра. — Я позабочусь о тебе, как о родной!

— Даже не думай. — Ланс, который шагал с другой стороны от Тиль, положил руку ей на спину, погладил, легонько ощупав лопатки. — Без тебя я никуда не уеду.

Тиль резко остановилась, оттолкнула обе руки, обнимающие ее, и сказала:

— Идите вперед, а я за вами. Дорожка узкая.

Улыбнувшись, Петра взяла Ланса под локоть, увлекая к пансиону.

— Скажите, Петра, — задумчиво произнес колдун. — У вас бывали несчастные случаи с преподавателями?

— Почему вы спрашиваете? — хохотнула та. — Все будет в порядке с вашей головой. Уверена, там все нормально. Может, маленькое сотрясение. Могу дать вам дополнительный выходной.

— Вивиан, — сказал Ланс. — Расскажите о ней.

— Ох, вы наслушались этих бредней про призрака, — вздохнула Петра. — Все мы однажды умрем, кто-то раньше, кто-то позже, в этом нет ничего странного или необычного.

— И от чего умерла Вивиан? — спросил он.

— Анафилатический шок, — нехотя сказала Петра. — Аллергия на арахис, отек гортани. Но уверяю вас, никаких призраков в пансионе нет.

— Конечно, — Ланс успокаивающе похлопал по пухлой ладони, лежащей на сгибе его локтя. — В этом я не сомневаюсь.

33.

В медпункте едва уловимо пахло спиртом и хлоркой, а белые стены помещения напомнили Тиль о ее собственном кабинете, хотя здесь было далеко до идеального порядка, к которому она привыкла: на столе высилась гора папок, а стеклянный шкаф и экран монитора украшали гирлянды разноцветных стикеров. «Анализ крови. Джулия», «Кардиограмма Клэр», «Еще раз проверить рефлексы Ванессы» — Тиль зачиталась надписями, и доктору пришлось повторить ее имя.

— Матильда, верно? — переспросила рыжеватая женщина с простоватым круглым лицом, густо усеянным веснушками, и очками в тонкой оправе на курносом носу. Она двигалась суетливо и быстро, как белочка, а густые брови, казалось, жили своей жизнью, то хмурясь, то удивленно приподнимаясь.

— Да. Здравствуйте, — кивнула Тиль. — Осмотрите дядю первым.

— Что ж, Ланс, раздевайтесь, — сказала доктор, вытягивая из папки чистый бланк.

— Люблю, когда знакомство с женщиной начинается с этих слов, — обольстительно улыбнулся он, но доктор лишь строго посмотрела на него поверх очков и записала дату и имя на листе.

— Я изучила ваши данные, — сказала она, — и мне не терпится воочию увидеть идеально здорового мужчину.

— Тебе на уроки, — напомнил Ланс, глядя на Тиль и расстегивая рубашку. — Может, сначала ты?