Крылья колдуна
Шрифт:
— Тебе тоже на уроки, — огрызнулась она.
Больше всего ей хотелось оказаться сейчас в своем собственном кабинете. Или дома. Или где угодно — только не под пристальным взглядом колдуна, который, казалось, пробрался ей под кожу. Впился как клещ. Сжал челюсти как бойцовый пес. Его бы энергию, да на расследование!
— На сегодня я вас подменю, — предложила директриса, маячившая в дверях и неотрывно глядящая на постепенно оголяющийся торс Ланса. — Что вы проходили со старшеклассницами на прошлом уроке?
— Они писали сочинение. Я хотел
— Но сочинения сгорели, — скорбным тоном добавила Тиль. — Дядя так горевал! Так горевал!
— Что ж, — понимающе кивнула Петра. — Напишут еще одно. Я принесу вам тетради на проверку.
Она скрылась за белыми дверями, бросив напоследок взгляд на Ланса, а Тиль злорадно улыбнулась.
— Дышите, — попросила доктор, прикладывая стетоскоп к спине колдуна.
— Как ты можешь быть одновременно такой хорошей и такой вредной? — спросил Ланс, осуждающе глядя на Тиль.
— Рот на замок, — строго приказала доктор.
— Золотые слова, — согласилась с ней Тиль, разглядывая стикеры: «140/100 — 90/60. Срочно!!!», «Ферритин на нуле!». Почти на каждом стояли восклицательные знаки, некоторые слова были трижды подчеркнуты или обведены. — Похоже, ученицы не могут похвастаться крепким здоровьем, — заметила она.
— Боюсь, что так, — печально подтвердила доктор. — Повернитесь. Откройте рот.
Ланс послушно открыл рот и высунул язык.
— А теперь закройте, губы не смыкать. Ага! У вас неправильный прикус! — обрадовалась женщина. И Тиль невольно улыбнулась.
— Это единственный мой недостаток, — улыбнувшись, сказал Ланс, но на доктора его обаяние, кажется, не действовало. Она посветила ему в глаза фонариком, ощупала голову.
— Все в порядке, — сказала она. — Головокружения есть?
— Были.
— Тогда отдохните денек, полежите. Но поводов для больничного я не вижу. Одевайтесь. Теперь ты, Матильда. А вы, Ланс, можете идти.
— Я подожду, — сказал он, надевая рубашку.
— За дверью, — добавила доктор.
— Разумеется, — проворчал колдун и вышел, на ходу застегивая пуговицы.
Доктор дописала что-то в бланке, спрятала его в картонную папку, а Тиль села на краешек стула. Было странно оказаться в роли пациента, но женщина, сидящая за столом, производила умиротворяющее впечатление. Рыжеватые волосы пушились светящимся нимбом вокруг головы, изогнутые брови были яркими, как беличий хвостик.
— Похоже, вы с дядей не слишком ладите, — заметила доктор, сняв очки. Карие глаза смотрели на Тиль тепло и с участием.
— Пожалуй, что так, — согласилась она.
— Он тебя не обижает?
— Да он меня достал просто невыносимо! — выпалила Тиль и успела испугаться порыву, но, кажется, в роли подростка это выглядело органично.
— Он собирался остаться при осмотре, — осторожно заметила доктор. — Тебе семнадцать. Дядя… трогал тебя?
Тиль невольно хмыкнула, но, опомнившись,
— Нет. Он слишком опекает меня. Лезет не в свое дело. Задает вопросы. Волнуется. От него не продохнуть! — искренне пожаловалась она, но, к ее удивлению, доктор лишь облегченно рассмеялась.
— Выходит, он не так уж плох. Просто пытается заботиться о тебе, как умеет.
— Наверное, — угрюмо согласилась Тиль.
— Ладно, оставим в покое дядю и осмотрим тебя. Расстегни рубашку.
— Шшем, — сказала Тиль, прикоснувшись ко лбу доктора, и женщина так и застыла со стетоскопом в руках.
Дверь распахнулась через мгновение, Ланс, проскользнув в щель, закрыл замок движением ладони.
— Ты подслушивал, — констатировала Тиль.
— А ты ябедничала, — не смутился он. — Зачем ты ее заколдовала? Не хотела, чтобы она тебя осматривала? Потому что ты анаэта?
Тиль подошла к стеклянному шкафу и, открыв дверку, взяла пузырек с валерьянкой. Высыпав на ладонь несколько желтых таблеток, закинула в рот. Ланс протянул ей бутылку с медицинским спиртом, но Тиль лишь укоризненно на него посмотрела.
— Ланс, отстань, бога ради, — попросила она. — Я хочу посмотреть данные по девочкам. Если кто-то из них маг, то возможны яркие отклонения от нормы. Но, боюсь, круг подозреваемых таким образом нам не сузить. Со здоровьем тут не очень.
Тиль откатила доктора вместе со стулом в угол кабинета, взяла верхнюю папку из стопки.
— Ага! Самые интересные случаи она держит под рукой. И тут, кажется, половина старшеклассниц, — энтузиазм в голосе Тиль растаял. — Гемоглобин зашкаливает, тахикардия, высокое давление — косвенные признаки есть у десятка человек. Что ты делаешь? — спросила она с раздражением, глянув на колдуна.
Ланс застегнул последнюю пуговицу на белом халате, найденном в шкафу.
— С ней ты была откровеннее, чем со мной, — пожаловался он. — Это все потому, что она доктор?
— Ланс, не выдумывай, — устало возразила Тиль. — Тебе я тоже всегда честно и откровенно говорила, что терпеть тебя не могу. — Она взяла следующую папку, полистала бумаги. — Нет, это путь в никуда, — вздохнула она. — Тут все больные. Это странно, Ланс. На самом деле странно. Ты сделаешь артефакт для определения мага?
— Сделаю. У меня есть все необходимое в багажнике машины, — сказал он, открывая верхние створки шкафа. — А тут медицинские карты преподавателей. Надо?
— Взрослый маг не станет так глупо подставляться, — засомневалась Тиль.
— Ты права, — ответил Ланс. — Гляди-ка, Вивиан Брунелеки. Наша мертвая Вивиан!
Он полистал желтоватые страницы толстой тетради, и Тиль подошла, стала рядом.
— Она пила успокоительные, — ткнула она пальцем в неразборчивую надпись. — Жалобы на бессонницу, головную боль… Дай-ка сюда. — Отобрав у него медицинскую карту, Тиль нахмурилась, разбирая почерк, вернулась в начало. — Ни слова об аллергии, — сказала она. — Причина смерти тоже не указана.