Крылья любви. Путь к совершенству
Шрифт:
Духовный рост никогда не может протекать в коллективе, поскольку человек должен познать себя не в кругу других людей, а в одиночестве, уединении. Плотин сказал: «Это полет одиночества к одиночеству». И он совершенно прав. Полет и в самом деле проходит в одиночестве, без попутчиков. Но блаженство, которое исходит от полета, воздействует на других людей, и они чувствуют это. То, что достигается в одиночестве, в уединении, распространяет свое благоухание во все стороны света.
Что такое Бог?
Бог это не личность, а переживание. Ведение, переживание вселенной, существования
Любовь это отношения двух человек. Когда такие же взаимоотношения складываются между человеком и всем сущим, я называю такое явление Богом. Высшее состояние любви, совершенство любви, и есть Бог. Я вспомнил изречение Христа. Оно звучит так: «Бог есть любовь».
Когда «я» исчезает, остается любовь. Когда падают стены, окружающие эго, остается любовь. А это и есть Бог. Поэтому невозможно познать Бога, но можно стать Богом.
Вы сказали, что мы вовсе не живем, а просто переживаем затянувшийся процесс умирания. Что вы имеете в виду?
Совершенно верно, нашу жизнь нельзя назвать жизнью. Если бы она и в самом деле была жизнью, то неужели она заканчивалась бы смертью? Жизнь и смерть это два противоположных явления - как же смерть может оказаться конечным ее результатом? Смерть это окончание рождения, а не жизни.
В конце концов, к нам приходит смерть, поэтому не думайте, что она действительно составляет финал жизни. Смерть присутствует и в рождении. Она возникает в тот день, когда человек рождается. После рождения мы умираем каждый миг. Когда процесс умирания завершен, мы называем итог смертью. То, что присутствовало в рождении как семя, проявляется в конце в своей созревшей форме. Поэтому несмотря на то, что после рождения нам ничего не гарантировано, мы абсолютно уверены в смерти. Она неминуема, поскольку возникает, как только мы родились. Рождение это синоним смерти, семя смерти. Этот момент нужно ясно понять. Вы начинаете умирать в тот день, когда родились. Поэтому я говорю, что известная нам жизнь это вовсе никакая не жизнь, в просто долгий, медленный, постепенный процесс умирания.
Мы узнаем только это постепенное умирание, а не саму жизнь, поэтому все время поглощены попытками спастись от смерти. Все наши планы и поступки направлены на обретение защиты и безопасности. Чем мы занимаемся? Разве мы не поглощены все сутки напролет противодействием смерти? Человек даже становится религиозным по этой же причине: во имя защиты. Из-за этого он прибегает к религии, когда ощущает приближение смерти. В большинстве случаев такова человеческая религия. Я не считаю такую религиозность настоящей. Это просто проявление страха смерти, последняя мера безопасности. Настоящая религиозность возникает не из страха, а из жизненного опыта.
Мы должны осознавать, что все, известное нам в настоящее время, есть не что иное, как смерть. И познание смерти приводит к бессмертию. Тело умирает, умирает каждый миг, но когда мы осознаем это тело, пробуждаемся к осознанию этого бессмертного сосуда, то начинаем понимать то, что не есть тело. Если мы узнали то, что
Дело в том, что жизнь это не промежуток между рождением и смертью. Напротив, рождение и смерть это всего лишь эпизоды жизни.
Во время медитации, когда ум безмолвен и пуст, мы видим то, что отличается, что отделено от тела. Мы не видим это, когда ум беспокоен, как не видим далекое дно озера, когда на его поверхности играют волны. Из-за постоянного потока волн мыслей в нашем уме, в нем постоянно скрыто нечто, и мы считаем поверхность всей истиной. Тело, которое представляет собой всего лишь прибежище, кажется нам всем на свете. Оно порождает иллюзию того, что телом ограничивается все человеческое существование. Человек считает себя всего лишь телом, да и только. Отождествление с телом, иллюзия единства с телом, не позволяет нам познать настоящую жизнь, и мы считаем жизнью постепенный процесс умирания, который свершается в рамках времени. Это будет такой же ошибкой, как если считать построение и разрушение своего дома собственным рождением и смертью.
Эта тьма исчезает с приходом покоя и безмятежности ума. Иллюзия, порожденная беспокойством ума, рассеивается уравновешенностью. То, что было скрыто волнами, проявляется благодаря отсутствию волн. И тогда мы впервые узнаем о том, что обитатель этого дома называется телом. Как только мы узнали этого обитателя, так смерть сразу же становится всего лишь сбрасыванием старой одежды, а рождение - надеванием новой одежды. Тогда жизнь становится выше всей известной одежды. Я называю живым только того человека, который знает такую жизнь, тогда как все остальные люди мертвы. Их настоящая жизнь еще не началась. Эти люди спят и видят сны, они находятся в обморочном состоянии.
Если человек не пробудится от бессознательности в отношении своего тела, то никогда не познает самого себя, свое естество, свою основу, саму свою жизнь. Мир полон мертвецов, живых трупов, и люди в своем большинстве умирают, не прожив ни дня. Они занимаются только защитой себя от смерти и поэтому никогда не познают то, что пребывает в них, что бессмертно, что никогда не умирает.
Слушая ваши слова, я начинаю понимать, что я мертв. Что мне делать для того, чтобы найти жизнь?
Друг, если ты понимаешь это лишь благодаря моим словам, то в твоем понимании нет никакой ценности. Освободись от слов (как моих, так и остальных), а потом воспринимай жизнь. Ты должен научиться видеть мир самостоятельно. Само это видение станет путем, который выведет тебя к жизни, и тебе не придется спрашивать, что делать для того, чтобы найти жизнь.
Тот, кто понимает, что он мертв, что его существование и личность давно погибли, в то же время осознает то, что бессмертно. Но для того чтобы вы увидели это, должно исчезнуть беспокойство вашего ума. Видение, даршан, возможно только в том случае, когда ум спокоен, пуст, свободен от мыслей. В настоящее время в вас имеются одни лишь мысли, но нет видения. Вас привлекают мои слова, что сути дела не меняет. Мои слова ничем не помогут вам.