Крым, Северо-Восточное Причерноморье и Закавказье в эпоху средневековья IV-XIII века

Плетнева Светлана Александровна

Мостовая основной улицы, прослеженная на раскопе в длину на 20 м, направлена с востока на запад (с небольшим отклонением). У западного края раскопа она резко поворачивает на север — к морю. Ширина улицы 3 м. С севера к ней примыкал переулок шириной в 1,5–2 м. И улица, и переулок были замощены обломками посуды (амфор) и костями животных. На хорошо сохранившемся участке уличной мостовой удалось зафиксировать четыре слоя мостовых, разделенных земляными прослойками в 15–20 см. Очевидно, по мере загрязнения и роста культурного слоя вокруг мостовой улица ремонтировалась — подновлялась новой подсыпкой. Таким образом, с учетом нарастания культурного слоя 1 см в год, можно предположить, что улица существовала во всяком случае не менее 80-100 лет.

Приходится пожалеть, что этот раскоп не был расширен. По существу, исследование Фанагории хазарского времени только началось и в последующие годы почти не продолжалось.

Сравнительно небольшие, хотя и многочисленные раскопы не позволили более ни разу открыть участок

города, на котором бы прослеживались особенности городской планировки и строительства в один определенный хронологический отрезок времени — середина VIII–IX вв.

Датировки средневековых слоев опираются в основном на анализ керамических материалов. Благодаря многочисленным аналогиям особенно убедительно датируется керамический комплекс хазарского времени (табл. 71, 7-20, 22, 24). На материалах Центрального раскопа удалось проследить распространение по глубинам амфор не только хазарского периода, но и более ранних (VII — начала VIII в.) (табл. 71, 23). Верхние 1,2 м забиты обломками амфор хазарского периода. Ниже, почти вплоть до античности, преобладают обломки амфор VII в. Их довольно много и в верхних 0,4–0,6 м. Объяснить это можно, видимо, тем, что обломки ранних, давно разбитых амфор сохранялись жителями для мощения и ремонта покрытий переулков, двориков и основной улицы.

Не менее выразительно распространение в слое обломков кухонных гончарных горшков и котлов с внутренними ушками: от дернового пласта до глубины 1,8 м (табл. 71, 21), а это значит, что они сосуществовали с амфорами VII в., причем периода их наибольшего использования. Очевидно, кухонную керамику следует датировать в комплексе с другими группами сосудов. Они явно появились значительно раньше нижней даты амфор хазарского периода, т. е. еще в византийско-болгарское время существования города. Тогда же особенное распространение получили лепные горшки с примесью песка и травы в глиняном тесте.

Другой вид посуды, характеризующий хазарское присутствие, — столовая лощеная керамика. Ее обломки попадаются в 4–5 раз реже кухонной посуды (табл. 71, 21). Следует учитывать, что на разных раскопах количество их на разной глубине различно. Наиболее распространены среди них, судя по обломкам, приземистые кувшины с коротким горлом и венчиком с выделенным сливом, а также крупные прекрасно сформованные и обожженные столовые пифосы с поверхностью, богато украшенной лощением. Характерна также довольно частая встречаемость в слое мелких обломков больших и малых мисок. Обжиг этой группы посуды — светло-коричневый или серый. А.Г. Атавину удалось выявить среди лощеной посуды ранние типы, отличающиеся от лощения хазарского времени формами, цветом поверхности (иногда ангобированной), самим характером лощения (Атавин А.Г., 1992, с. 158–189). Встречается эта посуда исключительно в слоях вв. Пик ее распространения совпадает с пиком краснолаковой посуды того же времени (Атавин А.Г., 1992, с. 210, 211; 1993, с. 69). Вероятно, появление в городе этой ранней лощеной посуды можно связывать с проникновением аланского населения с Северного Кавказа, хотя для каких-либо уверенных выводов материала еще недостаточно.

Следует сказать, что синхронный таманский керамический комплекс очень близок фанагорийскому. Основное отличие — наличие в Фанагории обломков котлов с внутренними ушками (ручками). В Тамани они также иногда встречались, но процент их в массе обломков кухонных горшков очень невелик, а в Фанагории они встречаются часто. Предварительные подсчеты показали, что примерно десятая часть обломков принадлежала котлам. Для керамического комплекса конца VIII–IX вв. характерно также почти полное отсутствие находок поливных (ранних) сосудиков и столь же редкие обломки красноглиняных кувшинов «тмутараканского» типа.

В Фанагории, как и в Таматархе, в слоях очень плохо сохраняется металл, поэтому нет находок бронзовых или железных предметов. Даже находки монет единичны и, как правило, они разрушены (окислены) полностью. Поэтому особенно ценны для археологов обнаруженные в Фанагории три каменные литейные формочки — убедительное свидетельство собственного производства прекрасных ювелирных украшений в городе, а также высокого мастерства резчиков по камню, изготовлявших формы. Фактически каждая формочка представляет собой целый блок, предназначенный для отливки не одного, а по крайней мере десяти предметов. Большинство этих предметов имеют аналогии в «салтово-маяцких» древностях, датирующихся IX — началом X в. Одна из форм была обнаружена в 1952 г. и немного позже была издана в фундаментальном томе «Фанагория» (Рыбаков Б.А., 1956, с. 180–182). Это прямоугольный брусок (8,3x5,3x3 см) серого плотного сланца, все шесть граней которого использовались литейщиком (табл. 71, 4). Из вырезанных в литейной форме предметов наиболее яркими и датирующими являются три разнотипные серьги на лицевой стороне; на боковой стороне прямоугольная подвеска с зигзагообразным орнаментом (ручка копоушки или ногтечистки?); на обратной стороне бруска — лунница. Все эти вещи изготовлялись

не ранее второй половины IX в. (Плетнева С.А., 1989, рис. 57, 58, с. 171). Другой брусок сделан из того же сланца, очень тщательно. Размеры его: 7,5x6,4x1,3 м. На боковых гранях изображения отсутствуют, на лицевой стороне помещены формочки для отливки круглых подвесок, на обратной — массивный наконечник для поясной воинской гарнитуры и круглая подвеска (табл. 71, 5). Третий аналогичный брусок сохранился плохо — сильно оббит, но на одной стороне осталось отчетливое изображение двух формочек: копоушки с зигзагообразным орнаментом на ручке и серьги (табл. 71, 6). Обе стилистически не выходят за рамки конца IX в.

К сожалению, в Фанагории не обнаружено и не исследовано ни одного средневекового могильника. Известны только разбросанные вокруг города отдельные погребения, которые можно с той или иной степенью вероятности относить к средневековью. Причем, эти погребения, как правило, располагались на территории античных некрополей. Таковы погребения в восточной части Фанагории на холмах второй террасы. Все это захоронения в простых неглубоких ямах, уложенные вытянуто на спине, без вещей. Большой могильник находился у подножия горы Шапурской, к югу от городища. Погребения безынвентарные, антропологических определений погребенных не производилось, поэтому и хронология, и этническая принадлежность захоронений осталась невыясненной. В западной части Фанагории М.М. Кобылина обнаружила еще один могильник, в котором было вскрыто девять погребений, как и предыдущие — безынвентарные, но семь из них совершены в каменных ящиках. Это послужило основанием для заключения о поздней дате этих захоронений: XII–XIV вв. Однако мы знаем в настоящее время, что в Крыму они начали появляться значительно раньше IX в., а в ближайшей к Фанагории Тмутаракани погребения в каменных ящиках датируются XI, возможно, XII вв., но не позже. Поскольку жизнь в Фанагории кончилась в конце IX в., погребения в этом городе, очевидно, следует относить к этому же и более раннему времени.

Все перечисленные захоронения, условно относимые нами к эпохе средневековья, безынвентарные, что, вероятно, следует объяснять религиозными воззрениями людей, хоронивших своих близких без сопровождения хотя бы скромного инвентаря. Трудно представить, что захоронения вокруг Фанагории и в ней самой принадлежали исключительно беднейшему населению. Известно, что в простых могилах вытянуто на спине, головами на Запад и без вещей хоронили своих мертвых представители двух религий, наличие которых в Фанагории зафиксировано в письменных источниках: христиане и иудеи.

В Фанагории была в VI в. даже собственная епархия (Васильевский В.Г., 1912, с. 384). Правда, позднее она уже не упоминалась в источниках, но христианизированное население, вероятно, осталось в городе, хотя, согласно сообщению византийского историка Феофана Исповедника (Чичуров И.С., 1980, с. 60), город в VII в. в значительной степени был заселен евреями-иудеями. Факт пребывания евреев в городе подтверждается археологически: на городище было обнаружено несколько типичных иудейских надгробных каменных плит с семисвечниками и другой иудейской атрибутикой (Даньшин Д.И., 1993). На обратной стороне некоторых из них выбиты тамги, что, видимо, позволяет связывать эти надгробия с хазарами-иудеями? Однако ни одной могилы, связанной с иудейским надгробием, обнаружено пока не было, поэтому считать часть безынвентарных захоронений иудейскими (или христианскими) мы можем только предположительно.

Таким образом, судя по тем материалам, с которыми удалось познакомиться исследователям средневековых слоев, можно сказать, что в VIII и IX вв. город явно процветал. Об этом свидетельствует постоянно подновлявшееся покрытие большой (главной?) улицы, благоустроенность усадеб, большое количество амфор, свидетельствующее об оживленной торговле города с дальними странами и ближними регионами, развитое ремесло (гончарное, камнерезное, ювелирное), подтверждаемое находками.

Несмотря на это, в конце IX, может быть, в первые годы X в. Фанагория прекратила свое существование. При этом следует учитывать тот факт, что город не был разгромлен и разрушен в громадном пожаре. Полное отсутствие бытовых находок в остатках домов и усадеб создает впечатление, что все было аккуратно собрано и вывезено при общей тотальной эвакуации. Последняя могла быть обусловлена надвигавшейся на город опасностью нашествия варваров, которыми в те годы могли быть печенеги (Плетнева С.А., 1981, с. 15–16; 1980, с. 26). Другой причиной стали природные изменения. В частности, сильно обмелевшая гавань привела к потере городом значения крупного портово-торгового центра. Последнюю точку в истории города поставили повышение уровня моря (размыв береговых кварталов) и занесение илом и песком омывавших Фанагорию русел Кубани (Атавин А.Г., 1987, с. 32, 34). Природные факторы безусловно сыграли важную отрицательную роль в жизни Фанагории, но при этом следует помнить, что археологические материалы свидетельствуют не о постепенном затухании города в эпоху средневековья, а как говорилось, о длительной полноценной его жизнедеятельности.