Крыжовенное варенье
Шрифт:
Арестовывали целыми семьями, всех совершеннолетних. Может, и до меня еще доберутся. Детишек увозили из города в детдома да интернаты. Из всех, кого я знаю, повезло лишь сынишке Шалвы Окуджава, двенадцатилетнему Булату. Его забрала родная тетка, в Москву. Говорят, теперь учится в какой-то арбатской школе…»
«Снова наведывалась Клара Васильевна (прим. — бабушка Ольги Лобенко). Посмотрела мою дочку. Сказала, что та уже совсем поправилась. Спросила у меня совета, как лучше сохранить мой подарок (прим. — скорее всего, речь идет о перстне). Потом побалясничали по-бабски, выпили «клюковки», обменялись рецептами, как варенье варить. Август начался — самая ягодная пора… Повеселели, затянули «На сопках Маньчжурии».
Почему именно «На сопках…»? Потому что сегодня… (Был там какой-то пограничный конфликт. По радио передавали. Примечание следственной группы: японские войска нарушили советскую границу возле озера Хасан, то есть границу с той самой, Маньчжоу-Го, до японской оккупации бывшей китайской Маньчжурией…) Конечно, скверный повод для песни, как бы войны не случилось…»
Полковник теперь все чаще приходил в кабинет к майору. Скрестив руки за спиной, всматривался во все эти записи да листочки. В который раз повторял известную поговорку «не было бы счастья, да несчастье помогло», это он про Булата Окуджаву, ведь не известно стал бы мальчуган великим бардом или нет, если бы остался тогда поживать при папеньке-секретаре в Нижнем Тагиле. Иногда Цветков что-нибудь спрашивал, типа:
— А что, Ольга Лобенко успела переговорить с матерью?
— Съездила к ней на выходные. Мать ничего нового для следствия не заявила. Лобенко попросила ее сообщать о всех подозрительных встречах и новых знакомствах, которые у нее будут.
— Хорошо-хорошо…
Этими словами, как правило, Алексей Степанович завершал свой визит. Иногда он подбрасывал новое поручение для «отряда следопытов». Например, просил Старкова узнать, или хотя бы предположить, откуда привезен изумруд для Екатерининского перстня.
Цветкову понравилась настойчивая инициатива Ольги в поиске производителя рулета с арахисовой начинкой. Хотя формальных оснований для проведения дактилоскопической экспертизы не было, он все же планировал забрать у девушки блестящую обертку и, используя личные связи, проверить ее на предмет отпечатков.
По законам сплоченного коллектива, бригада помогала не только следствию, но и друг другу. Чижовы держали Городца в своей квартире пять дней, пока тот ни поправился. Отпаивали горячим чаем с медом, по часам заставляли полоскать горло травяным отваром. Вызвали платного врача, оформили больничный, чтобы на работе проблем не возникло. За это время подоспела для них важная и давно ожидаемая весть, к сожалению, неутешительная. Свистунов, испросив разрешение просмотреть архивы Лубянки, выяснил, что бабушка Николая, Дарья Никитична, скончалась в лагере от чахотки. А дед, Арсений Потапович, в 1943-ем был взят в штрафбат и с войны не вернулся, «пропал без вести».
Х Х Х Х Х
Старков, как обычно, был ухожен и подтянут. Он явился в полосатом вельветовом костюме в крупный рубчик, трость на сей раз была черная:
— И совсем не старая, всего лишь конец XIX века, — пояснил он. — Когда-то она предназначалась для прогулок на дальние расстояния, так как имела два секрета: под крышкой рукоятки помещался компас, а внутри основания — стеклянная колбочка, в которую обыкновенно заливали любимый напиток, так сказать, для согрева, коли забредешь далеко, да прозябнешь.
Старков принес с собой орхидеи, шоколад «Мерси», и бутылочку «Асти-Мартини».
— По какому случаю пируем? — поинтересовалась у гостя Светлана Артемьевна.
— Есть повод, есть повод! Не все сразу, ma chere;…
— Ждать ли нам капитана Отводова или садиться за стол? — Светлана Артемьевна потянулась к телефонной трубке:
— Будьте добры Ираклия Всеволодовича… — на том конце провода ответили что-то жутковатое, потому что бабушка скривила губы и выкатила зрачки, — Ох, дела!
— Что такое? — поинтересовалась Ольга, она уже успела переодеться в свитер и юбку, и даже была немного подкрашена.
— Мне ответили супер-кратко: «Он на трупе».
Лобенко и Старков захохотали, и, потом, одновременно смутились: убийство — скверный повод для смеха.
— Думаю, это надолго. Давайте к столу, не будем его ждать, — предложил Старков.
— Валентин Николаевич, а на меня вчера напали! — Лобенко порадовалась спокойствию в собственном голосе.
— Что вы говорите! — Старков глубоко вздохнул. — Это как-то связано с искомым украшением?
— Напрямую. Напавший на меня амбал требовал изумруд.
— Ох! Ох! Ох! — он взглянул на нее с заботой и беспокойством. — Вы целы, не пострадали?
— Кабы не этот спонсор Юрасов, — Светлана Артемьевна зазвенела выставляемыми на стол чашками да блюдцами.
— Не Юрасов, а Гридасов, — поправила ее Ольга.
— Ну да, Гридасов… Не мужчина — орел! Дал этому верзиле в челюсть, тот и удрал, — жаркий кипяток и заварка зажурчали, попеременно полились в посуду. Гости взяли в руки по плюшке.
— Оленька, у вас появился личный спонсор? — Старков надкусил сдобу.
— Не у меня, у нашей программы, — Ольга подробно рассказала, кто таков ее спаситель и почему он оказался вчера рядом с ее подъездом, ну, а если точнее, то о том, как она оказалась в его машине.
— Должно быть, этот «спаситель» имеет недюжинное телосложение. Тот, кто на вас напал, разве не попытался дать Гридасову сдачи?
— Не помню! Я тогда вне себя была, да и в подъезде было темновато.
Раздалась трель дверного звонка. Светлана Артемьевна заторопилась отпирать. А Лобенко со Старковым продолжали беседовать:
— Странно, странно…
— Что странно, Валентин Николаевич?
— Что ж этот бандюга ожидал вас внизу, не проще ли было на четвертом этаже, на лестничной клетке подловить?
— Вот и я об этом всю ночь продумал, — на кухне показался капитан Отводов. Светлана Артемьевна достала еще одну чайную пару. — На лестничной клетке прижал бы, заставил впустить себя в квартиру, а там — пытай, сколько хочешь! — Отводов, прежде чем надкусывать, зачем-то понюхал плюшку. Вскинул глаза на Лобенко, а та уж по новой реветь собралась, наморщила лобик… «Видимо, я слишком цинично рассуждаю», — усовестился следователь и добавил немного лирики: