Кто вы, юкагиры
Шрифт:
В лесной зоне Северной Якутии основными объектами пушного промысла уже в XVII в. стали белка, горностай и лисица- В удачливые 1895–1896 гг. верхнеколымские юкагиры добыли 109 красных лисиц, 8 лисиц-сиводушек, 100 горностаев, 149 белок. Уплатив ясак, они обменяли остаток мехов на порох, дробь, чай, табак, ткани и конский волос. Таким образом, через «мягкое золото» юкагиры были вовлечены в так называемые товарно-денежные отношения с цивилизованным миром.
В начальном, малоснежном, периоде зимы юкагиры выходили на охоту с собакой. В XIX в. они уже не брали с собой жен и детей, оставляя их в зимних поселках. На время промысла охотники объединялись по два-Три человека в своеобразную производственную артель.
Вот как рассказывали о пушном
Сцены рыболовства и охоты в зимнее время. Тос. Конец XIX в.
Рассказ хорошо передает юкагирскую манеру мыслить и говорить лаконично, без лишних слов, но не пропуская ни одного важного слова, а если нужно, то и повторяя его.
В XIX — начале XX в. верхнеколымские юкагиры славились как самые искусные и рациональные охотники на Колыме. Один из русских жителей поселка Нелемное писал: «На белку охотятся обычно из кремневок, причем одной пулей пробивают несколько белок… Из-за недостатка свинца стреляют так, чтобы пуля, поранив белку, оставалась в дереве»{74}. (Из дерева пулю потом выковыривали.)
«Юкагиры считаются в районе лучшими охотниками. Об этом говорят и якуты, и тунгусы[36]», — читаем в материалах съезда Советов Среднеканского района Дальневосточного края, состоявшегося в 1934 г.
Речь идет, видимо, не о навыках следопытов и снайперов — тут ламуты вряд ли уступали юкагирам, а об эффективности промысла. Как охотники, пользовавшиеся ловушками, юкагиры добывали больше пушнины, чем ламуты. Но, очевидно, и целились они более тщательно, и вообще не упускали никакой возможности выследить и добыть зверя, что не всегда удавалось ламутским охотникам, сидевшим верхом на оленях. Поставленные в прошлом в исключительно трудные условия существования, юкагиры довели свое охотничье ремесло до совершенства. Несомненно, конечно, и то, что многое как охотники они позаимствовали от тех древних тунгусов, которые некогда пришли в Северную Якутию.
Охотничий промысел и сейчас занимает немаловажное место в экономике верхней Колымы. Пушнину добывают и юкагиры Среднеканского коопзверопромхоза Магаданской области, и юкагиры совхоза «Верхнеколымский» Якутской АССР.
Юкагиры стремятся уйти на промысел пораньше, чтобы успеть наловить рыбы и заготовить приманку для ловушек.
Соболя и горностая
В середине промыслового сезона — в январе — охотники приезжают в Нелемное, чтобы сдать пушнину и пополнить запас продуктов и боеприпасов. Затем они возвращаются на свои участки и находятся там до окончания промысла, т. е. до конца марта или начала апреля. В это время снег уже тает под теплыми лучами солнца, и на нем образуется наст. Юкагиры, конечно, не упускают случая вспомнить старое — охоту по насту.
Ну а как обстояло дело с пушным промыслом у юкагиров в тундре? — спросит читатель. Некоторые авторы начала XIX в. отмечали слабое развитие пушной охоты у юкагиров нижней Колымы и Анюев. Но это не совсем точно: просто там больше был развит промысел диких оленей, на фоне которого добыча песцов и лисиц выглядела мелкой забавой.
В 20-е годы XIX в. в бассейне нижней Колымы водились белые и бурые медведи, росомахи, волки, песцы, лисицы, белки и горностаи, даже соболи. Соболей там добывали от 200 до 300 штук в год.
В 1867 г. на Анюйской ярмарке было продано 20 лисиц-сиводушек, 170 красных лисиц, 705 речных бобров, 310 куниц, 200 белых песцов, 130 пыжиков, 13 медведей и т. д.
Пушных зверей местные жители промышляли преимущественно ловушками давящего типа. По сообщению Матюшкина, все пространство между Большим и Малым Анюями в 1821 г. было усеяно кулемами, пастями, клепцами и тому подобными приспособлениями. «Расположение и устройство ловушек, делаемых обыкновенно только при пособии топора, из дерева, без всякого железного скрепления, чрезвычайно разнообразны, и в некоторых из них весьма сложный и обдуманный механизм заслуживает удивления», — писал он{75}.
Старательный охотник выставлял по первому снегу до 500 пастей, которые три-четыре раза за зиму проверял. В «урожайные» годы в каждой восьмой или девятой ловушке он находил «более или менее важную добычу». Однако из-за редкого «высмотра» ловушек значительная часть пушнины пропадала зря: ее расклевывали вороны, поедали звери.
В начале XX в. наряду с самодельными ловушками у охотников тундры начали появляться привозные капканы. В 30-х годах они уже широко использовались юкагирами не только для добычи песцов; их ставили даже на гусей и на чаек (за то, что они «воруют» из сетей рыбу).
«Активный» промысел пушнины тундровые охотники вели с помощью лука и кремневой винтовки (лук сохранял свое значение в тундре вплоть до 20-х годов нашего столетия, что объяснялось не только несовершенством кремневых винтовок, но также недостатком и дороговизной дроби и пороха). Подобно своим верхнеколымским соплеменникам, юкагиры тундры с величайшей бережливостью относились к каждой дробинке. Врач Ф. М. Августинович, посетивший Колыму в последней четверти XIX в., отмечал, что «пуля всегда остается внутри зверька, не пронизывая его насквозь. Две или три такие крошечные пули достаточны юкагиру для того, чтобы ими охотиться всю зиму и добыть несколько сот белок»{76}.
На нижней Индигирке еще в 1920-е годы юкагиры и ламуты охотились только с помощью лука — из него «бился олень и даже медведи», как сказано в отчете о землеустройстве Аллаиховского района.
При «активном» лове песца, а также при охоте на белого медведя юкагиры и ламуты использовали собак. Отвлекая внимание зверя на себя, собака давала охотнику возможность прицелиться и выстрелить. При «лову-шечном» промысле собака практически не была нужна.
Пушной промысел — вторая по значению отрасль хозяйства современных оленеводческих совхозов якутской тундры. Рабочие совхоза «Аллаиховский» за зимний сезон 1969/70 гг. добыли 2795 песцов, 53 горностая, 7 волков и 4 красные лисицы. Общая стоимость пушнины составила около 113 тыс. руб.