Кубанский шлях
Шрифт:
– Сын, ты вполне взрослый и самостоятельный, - серьёзно начал он, - сам вправе решать свою судьбу. Вот что только хотел сказать тебе: мы почти разорены! Шесть дочерей и каждой в приданое свой кусок. Дашеньке уже ничего не осталось, и мы дали за ней часть этого имения, а ещё лес и заливной луг. Чтобы поправить семейное состояние, тебе надобно жениться не на Софье, у которой кроме сундука с салопами ничего нет и отеческое имение заложено-перезаложено, а на богатой невесте, например, на Анненьке Изотовой. За ней дают село с трёмястами душ. Представляешь?
– Отец, как Вы можете так говорить? Мы же Соней
– вспыхнул Кирилл.
– Обстоятельства вынуждают...
– Не-е-ет, - покачал головой Кирилл, - на это я никогда не пойду. И Вы бы так не поступили, батюшка, я уверен.
– Сын, я о твоём же благе пекусь. Нам с матерью и этого достанет!
– Вот и прекрасно! А мне ничего не надо. Стану трудиться - на хлеб заработаю.
– Ну, поступай, как знаешь, - грустно вздохнул отец, - тебе решать, как жить, в бедности или в достатке.
Весть о приезде жениха Ордынцовым принесла горничная. Софья была готова к встрече с ним, даже сшито свадебное платье, и всё же волновалась. Каков он сейчас, Кирюша? Ничего не изменилось в нём, в его намерениях? Нежная детская дружба, перешедшая в любовь, во взаимное обожание, прошла ли испытание? В прошлый его приезд состоялась помолвка. Несмотря на искренние чувства между ними, ей показался Кирилл немного другим, более сдержанным. Возможно, это связано с изменившимся положением её отца? Она заставляла себя не думать об этом и - не могла....
Кирилл подъехал к дому невесты утром, когда семья Ордынцовых кушала кофей. Его пригласили к столу. Велась лёгкая светская беседа, но в поведении всех чувствовалась некая напряжённость, неопределённость.... Наконец, молодых оставили наедине.
– Готова ли ты по-прежнему, Сонюшка, стать моею женой?
– с дрожью в голосе спросил Кирилл.
– Да, Кирюша, - не задумываясь, ответила она, вскинув на жениха зелёные с грустинкой глаза.
– Как я счастлив!
– воскликнул он, целуя ей руки, - А попадьёй?
– И попадьёй, - улыбнулась Соня,
– И в самый дальний приход?
– И в самый дальний приход.... только лишь бы вместе.
Кирилл обнял её тонкую талию и закружил по комнате.
– Вместе, вместе! Непременно вместе!
– напевал он приятным баритоном.
Сев на диванчик, они сцепили руки и наперебой выказывали свои мечты и планы. В гостиную вошла маменька Софьи и пригласила их к обеду. Однако Кирилл поблагодарил за приглашение и отказался:
– Дорогая Марья Филипповна, Сонечка, душенька, в епископат за назначением я должен ехать женатым, поэтому медлить не будем: после поста сразу же венчаемся. Завтра приеду к вам с моими родными и обо всём поговорим. А пока, простите великодушно, мне надо ехать.
Кирилл хотел, чтобы родители подготовились к ответственному визиту к Ордынцовым. Хотя матушка и не выказывала своего нежелания женитьбы сына на Софье, он чувствовал, что ему предстоит с ней трудный разговор.
Предсвадебная суета не помешала Кириллу выполнить другое желание - посетить Задонский Богородицын мужской монастырь и повидаться со своим духовником схимонахом Митрофаном.
От имения Пригорских, что под Ельцом, до монастыря рукой подать. Обитель расположилась на крутом косогоре у слияния реки Тешевки с Верхним Доном. В начале, правда, была построена
Кирилл приспел к обедне. К широким, выложенным кирпичам вратам обители стекался народ: паломники, слободяне, крестьяне, подъезжали помещичьи экипажи....
Во дворе обители возвышался двухпридельный каменный храм, который являлся одновременно приходской церковью округи и располагал белым клиром . Против него - величественная, в готическом стиле, каменная же колокольня. По обе стороны колокольни удобно устроены о двух этажах кельи с кладовыми. Во дворе чисто и приятно для глаз. Кирилл с детства любил бывать здесь, как батюшка говаривал, "дышать святостью".
Он поспешил в храм, который был уже набит народом так, что монахи и послушники терялись в большом стечении мирян. Отстояв обедню, молодой священник первым делом преклонил колени перед гробом, недавно почившего в Бозе Тихона Святителя, являвшего ему достойный пример подвижнического служения Господу.
Правящий архиерей епископства Воронежского и Елецкого Тихон Третий поддерживал Святителя и посещал его, а после смерти старца настоял на захоронении его под алтарём, хотя игумен противился тому, и Тихон сам написал надгробные слова, перечислившие все степени священства тёзки: "Здесь скончался 1783 года Августа 13 дня Преосвященный Тихон епископ, прежде бывший Кексгольмский, а потом Воронежский, рождённый 1724 года. Пребывавший на обещании с 1769 года по смерть, показавший образ добродетели - словом, житием, любовию, духом, верою, чистотою. 1783 года Августа 20 погребен здесь".
Всякий раз, повторяя наизусть эти высеченные на камне слова, Кирилл исполнялся духа служения Богу. Вот и сейчас невидимая нить соединила его с Ним. Он молил Господа о своём пути на священническом поприще, просил ниспослать ему силы для преодоления искусов и испытаний....
Вдруг невесть откуда раздались голоса, ангельские. Кирилл оглянулся - певчих не было, и, по-видимому, никто, кроме него, этого пения не слышит. А голоса звучат столь возвышено, что слов понять невозможно, и возносят душу, наполняя её восторгом и ликованием. Кирилл, изумлённый, пал ниц. Через некоторое время пение утишилось, и зазвучал глас Святителя, таков, каков он был в последнюю встречу Кирилла с ним, тихий и слабый:
– Будет по просьбе твоей, сыне!
Это слышание, не видение, а именно слышание, так поразило Кирилла, что он не мог осмыслить его. Как он, вчерашний семинарист, удостоился Божественного чуда!? В размышлении он потерял счёт времени, и когда вышел из храма, закатное солнце уже окрасило золотые купола алым блеском.
Друг Тихона Святителя схимонах Митрофан также чуждался братской трапезы, жил в печере . Его старчество было неугодно игумену. Но народ нескончаемо тек к нему, как и к Гробу Святителя Тихона, и он принимал богомольцев и давал наставления.