Куда уж хуже. Реквием заговорщикам
Шрифт:
Ушла, бросила его… потому что пришло время испробовать редкий и требующий немало сил метод.
Села в комнате, рядом с диванчиком, на коврик, закрыла глаза и начала привычное погружение в себя.
И тут же в двери запел звонок.
– Боец! – выругала, открывая. – Ни позже, ни раньше – я только нормально расслабилась!
– Что такое, – прищурился телохранитель, – обед испортил?
– Медитацию! Иди в спальню, не мешай. Я буду минут через сорок. Жди.
– В спальню? – удивляется мой киногерой, а я по глазам вижу –
– В спальню! Только я нынче не в форме, поэтому припасла для такого героя, как ты, милый друг, желанный приз.
В этот момент из вышеупомянутой спальни раздался грохот перевернувшейся кровати.
Боец встрепенулся, рука поползла к поясу.
– Смотри-ка, – приподнимаю брови, – как бесится красотка! Нимфоманка, наверное! – и гордо удаляюсь к прерванному обряду.
Боец решительно направляется на свое неназначенное рандеву.
Глава шестая
Медитация
Вхождение пришлось начинать заново.
Медленно, но верно тьма в закрытых глазах сменилась мерцающим светом.
Я представила, что смотрю сквозь прикрытые веки и таким образом вижу больше и глубже, чем нормальные люди.
Кажется, веки потеплели, уголки глаз даже защекотало это пришедшее издалека тепло.
Возьмем первый лист!.. Бумага шуршит в руках – как хочется увидеть, узнать, что с ним, одним из пропавших?!
Вот оно, лицо, я вижу его очень явственно и четко, хотя не раскрываю глаз – молодой человек с короткой стрижкой, впалыми щеками, оттопыренными ушами, глупыми глазами цвета серого мрамора. Вот он, двадцатишестилетний мертвец, по которому отслужили панихиду. Один из пропавших.
Постепенно я начинаю проникаться уверенностью, что он жив и здоров – бьется его сердце вместе с ветром у меня в ушах; вот он, прямо передо мной. Ах, Игореша, не стоило покидать родного гнезда. Зачем сбежал, кого обманул? Только себя…
Я почти видела его наяву.
Он сидел, пригнувшись, в неудобной позе. Кажется, за кем-то наблюдал. Голые руки ощущали шершавость бетонной плиты.
Стройка?
Глаза прищурены, в мыслях – нервное ожидание, успокоенное привычкой.
В моем сердце взметнулась злость: «Киллер хренов!»
«… Я не знаю профессионалов в городе и области, способных справиться с ними как в рукопашном бою, так и в стрельбе…»
Сменим бумагу.
Вот оно, широкое улыбчивое лицо сорокалетнего опытного бойца. Воевал, испытал многое. Мне почему-то кажется, его сознание не обременено такими страстями, как у младшего напарника.
Сидит в такой же неудобной позе; а в мыслях – дело, за которым послан. Очень хорошо.
Куда смотрим, друг мой? На дорогу? Кого собираемся брать?.. Владимира Георгиевича?.. А когда и как?..
Нет ответа.
Что я знаю о нем?
Андрей Арсеньевич, в прошлом
И все крепнет и крепнет уверенность: ради денег они раскрутили Володю, ради денег!
Отложив вторую фотографию, я беру третью.
В глазах уже стоят слезы, даже немного больно от долгой зажмуренности.
Вот он, начальник отдела безопасности. Петр Петрович Михайлов.
Лицо у него необыкновенное. Красивый, зрелый. Мастер.
Усталый. Поверженный. Избитый.
Мне показалось, что он жив – но ему плохо. Поразмыслив, я предположила, что он спал, насильно ввергнутый в сон каким-то наркотиком.
Что у тебя в памяти, в мыслях?
И внезапно я словно проникла к нему в голову, чувствуя его эмоции и даже обрывки отдельных мыслей!
Ошеломление. Предательство. Он ругает себя даже в таком состоянии: «Не уследил, проворонил!»… «Брат, а, собственный брат! Художник тоже…»
Мгновение я вижу картину его воспоминания – но этого мгновения хватает, чтобы все встало на свои места.
Картина такова: он сидит, привязанный к стулу, в светлом помещении – окна нараспашку, видны облака. Высоко, этаж примерно восьмой. Характерный интерьер… Ну-ка, ну-ка…
Ха! Узнала место! Идем дальше.
По бокам двое вышеперечисленных ублюдков.
Напротив – худой субъект, несмотря на жару, в костюме. Изыскан, богат, задумчив. Сидит в кресле, вытянув ноги. Что-то говорит. Наверное, предлагает, тянет на свою сторону.
А вместе с ними, у окна, мой «водопроводчик»! Вот он, в самом центре заговора – все выложишь, голубчик! Попала твоя коса на камень…
Все, сил больше нет, в глазах слезы и резь. Мое расслабление резко заканчивается, и несколько секунд перед глазами идут круги.
Руки дрожат от усталости. Чувствую, что с принятием вертикального положения возникнут проблемы. Голова болит, спина ноет.
Никогда прежде я не испытывала ничего подобного.
В журналах, газетах и прочих сборниках сенсаций для читателей много пишут о «телепатии», «биоэнергетическом воздействии» и тому подобной чуши.
На деле практически все из того, что там описывается, – ложь или шарлатанство… но сейчас я столкнулась с небывалой ясностью связи между моим сознанием и сознанием пленного начальника отдела безопасности Предприятия…
Как это назвать? Эмпатия? И почему так получилось: из-за наркотика, которым, возможно, он был напичкан, из-за моего стремления понять, из-за его горечи?..
Ладно, оставим этот вопрос, возможно, когда-нибудь я смогу в этом разобраться.
Медленно пытаюсь встать. С третьей попытки удается. Пошатываясь, преодолеваю расстояние до двери. Открываю ее. И слышу звук открывающейся входной.