Куда уж хуже. Реквием заговорщикам
Шрифт:
Не тут-то было. Боевой товарищ, испытанный во многих переделках, наученный тактике боя и по-кошачьи непредсказуемый, вместо того чтобы убегать прочь от разъяренного дядьки, с ненавистью и воем вцепился ему в физиономию.
Сверху долетел вскрик, посыпались сдавленные проклятия и покатилась возня борьбы. Боец метнулся вперед, серой молнией вырастая перед окровавленным бандитом, оторвавшим от себя кота и швыряющим Васю об стену. Я рванулась следом, увидела, как, мгновенно нанеся врагу крепкий удар кулаком в челюсть, отчего тот крякнул и свалился, телохранитель,
Одновременно раздались два приглушенных оружейных хлопка, я сунулась было туда, но лежащий начал приходить в себя.
Благородная Ведьма зашла ему за спину и крепко двинула сцепленными руками в основание шеи, как тому учили в секции. Он обтек. Внутри снова парно хлопнуло.
Заглянула в квартиру уже более осторожно, увидела прижавшуюся к вешалке Аню, наполовину утонувшую в дождевых плащах. Она безмолвно смотрела в комнату, откуда высовывались ноги в черных ботинках и брюках. Плечи ее тряслись.
Я втащила оглушенного в квартиру, захлопнула дверь; заполошный взгляд Ани нашел меня, в нем колыхнулись боль, надежда, тревога.
– Таня!.. – выдохнула она.
Я перерезала ножом кухонный фартук, которым незваные гости связали ей руки, уверенно сказала: «Все в порядке» – и, готовая ко всему, вошла в гостиную.
Картина, достойная кисти Пикассо, предстала передо мной: явный труп мужчины в костюме (тот, что отдал приказ впустить кота) – в руке пистолет, в груди дыра, вокруг расплывается кровь, в трех шагах еще один (кажется, тоже покинул этот мир: лицо у него белое, на виске синее пятно и кулачная вмятина). В углу комнаты, в кресле – Маргарита Ивановна, испуганным взглядом выхватывающая мое лицо, у ее ног лежит скрученный веревкой Илья, который соприкасается светлой головой с темной головой еще одного поверженного врага – малого двух метров росту, в спорткостюме, с лицом, перекошенным от боли, – молчащего из последних сил.
Невредимый, только чуть растрепанный Боец держит ногу на его спине, заведя левую руку громилы так, чтобы одним рывком вывернуть сустав из плечевой сумки. Другой ногой наступил на правую – стоит, всматривается в проход спальни.
При всем этом идеальный, прямо-таки сюрреалистический порядок, даже стулья не опрокинуты.
«Тихо в лесу».
Только охает приходящая в себя Маргарита Ивановна.
– Еще кто есть: в доме, в машине? – спрашивает Боец, и холодом от него так и веет, так и веет!
– Н-никого, – отвечает парень, постигая суть угрозы и проникаясь плачевным своим положением.
Вывожу Аню, до сих пор стоящую в прихожей. Она с тихим всхлипом бросается к Илюше, негнущимися пальцами начинает распутывать торопливые узлы, которыми его связали. Я помогаю, одновременно говорю что-то успокаивающее Маргарите Ивановне и семейной паре.
Боец тем временем поднимает спортсмена, который выше его на полголовы, и уводит в прихожую. Через некоторое время оттуда слышится слезливое бормотание, затем звук краткого и точного удара. Тут же мой телохранитель
– Знакомьтесь, Маргарита Ивановна, Аня, Илюша, – растерянно представляю я, – это…
– Сергей, – кивает он, – работник межведомственного отдела охраны населения.
– Слава богу, вы успели!
– Все хорошо, Анечка… Они кого-то ждали, кого-то важного, он должен был приехать… – Это Илья, потирающий затекшие руки, обнимающий жену. Взгляд его обещает мне: ну, мы с тобой еще поговорим!
– Они ждали его, чтобы позвонить тебе, – уточняет Аня.
– Что же с этими делать? – всплескивает руками Маргарита Ивановна и осторожно добавляет, кивая в сторону прихожей: – Вы их убили?
– Нет, они в отключке, – бросает Боец, – нужно быстро вызвать милицию, пусть приедут и все осмотрят. Расскажите им по порядку, эти, мол, хотели заставить вас переписать квартиру… про того, который должен приехать, – ни-ни, с ним мы сами разберемся. А этих двоих, оглушенных, мы возьмем с собой и хорошенько допросим.
Тут мне в лицо подул ветерок. Слева.
– Облом, Сережа, – сказала я, – милиция уже в пути. Наверное, кто-то из соседей вызвал. У нас есть минут пять максимум.
– Ты как?.. – начал он, потом осекся, с сожалением посмотрел в прихожую, закусил губу. – Мне надо остаться, – решил он наконец, – а то как тут они без меня?
– А я?
– У тебя что, есть время давать свидетельские показания и отсиживать в участке?
– А как же ты?.. С оружием…
– Отмажусь. Я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО работник ведомства по охране населения.
– Может, выпить чего? – предложила Аня. Илья с Маргаритой Ивановной единодушно поддержали ее предложение: с их лиц постепенно сходили маски пережитого, и усталую бледность требовалось сменить бурливостью горячей крови. Которую лучше всего подгоняет алкоголь. Я тоже хотела бы присоединиться к ним, но вдалеке послышались нарастающие сирены, и Боец подтолкнул меня к выходу.
– Жаль, этих двоих ублюдков не сможем допросить, – сказал он уже у двери, сунув мне в руки несколько десяток, – пешком не ходи, возьми такси, живо домой. Запрись, работай в одиночестве, шефу сама не звони. Я приеду, как только смогу… Черт, а?!! – Он явно нервничал из-за того, что приходилось оставлять меня. – Ладно, беги, а то уже подъезжают. Я постучу как-нибудь хитро.
Выскочив из подъезда, я быстрым шагом прошла у стены дома, стараясь не привлекать внимания гуляющих с собаками и детьми, именно сейчас высыпавших на улицу.
Выходя из арки, увидела бежевую «Волгу», которая неуклюже разворачивалась на дороге. Там сидел один только водитель. С другой стороны, не выключая сирены, что, вообще-то, странно, подкатили две машины с милицией.
Они проехали прямо во двор, мимо меня, а я поспешила поймать машину.
– Довезете до Третьей Дачной? – спросила у шофера бежевой «Волги», который как раз вырулил в мою сторону.
Он зыркнул на меня удивленно, даже изумленно. Я осмотрела себя: крови нет, грязи тоже. Может, выгляжу перепуганной?