Кукловод
Шрифт:
Ты не отвечаешь. Ты просто даешь мне то, что мне больше всего необходимо в тот момент. Ты целуешь мои губы с такой примитивной, животной яростью, что потрескавшаяся кожа на губах просто лопается и наши рты наполняются моей собственной соленной кровью, а ты все продолжаешь водить языком по ровной полоске зубов, по нёбу, сплетаешь наши языки в каком-то яростном, больше напоминающем борьбу, поцелуе. Но это наибольшая эйфория, которую я только могла испытать сегодня, поэтому я разрываю твою рубашку и звук рассыпавшихся по полу пуговиц тонет в яростном раскате грома, когда я стягиваю белоснежную ткань и мои окровавленные пальцы оставляют на коже твоей груди
Я не помню того момента, когда ты подхватываешь меня одной рукой за талию, другой стягивая джинсы, но хорошо ощущаю, как грубо, то ли наказывая, то ли даря самые необходимые на тот момент ощущения, ты опускаешь меня на холодный мраморный пол, в эту лужу дождевой воды и грязно-зеленой акварели. Но и тогда мне плевать, и я провожу измазанными руками по твоей груди, подушечками пальцев обвожу напрягшиеся соски, тяну тебя на себя, чтобы снова соединить наши губы, чтобы лучше слышать те бессвязные слова на сотнях языков мира, которые ты шепчешь мне на ухо, чтобы сильнее ощущать твои руки, которыми ты касаешься каждого миллиметра моего тела, пока не останавливаешь пальцы на складках плоти, поглаживая, заставляя меня выгибаться в пояснице, хрипло стонать и кричать что-то развратное и такое банально-пошлое, когда ты прикасаешься к самой чувствительной точке.
А потом уже нет мира, и забыта боль в израненном теле, и почти прошла вся обида за последние месяцы,потому что наши тела снова соединены и с каждым движением, с каждым прикосновением к твоей напряженной спине и плечам, с каждым поцелуем, с каждым скольжением твоих пальцев по шее, груди, напряженным мышцам живота, с каждым легким, невесомым укусом, которыми ты покрываешь кожу на ключицах, подбородке и губах, я все больше осознаю, что мне не требуются твои слова. Я нужна тебе. И пока нужна, я буду с тобой, не смотря ни на что - ни на друзей, ни на любовь к Деймону Сальваторе, ни на мнение окружающих. Я больше не предам. Клянусь.
***
– Я чувствую себя липкой и грязной.
– Я недовольно морщусь, лежа на тебе сверху, сложив руки у тебя на груди, уткнувшись в них подбородком и наблюдая, как медленно гаснут в твоих таких волшебно-красивых глазах искорки желания, только что удовлетворенного в энный раз. Да уж, с такими темпами, я поверю, что ты хранил мне верность все четыре месяца.
– Ты и есть липкая и грязная. Мы с тобой все в краске.
– Отвечаешь ты, лениво растягивая губы в ухмылке, проводя пальцами по моему позвоночнику, спускаясь к ягодицам и награждая меня целомудренным поцелуем в нос.
– Да, а еще мы испортили все твои рисунки.
– Я огорченно вздыхаю, осматривая окончательно погубленные наброски.
– Ничего. Я могу рисовать на тебе.
– Ты хитро улыбаешься и резко переворачиваешься, снова возвышаясь надо мной. Твои пальцы тут же начинают неспешный путь от груди, все ниже и ниже, и я в притворном удивлении округляю губы.
– Оу, подать кисточку?
– Нет, сегодня мы с тобой порисуем немножко иначе.
– С этими словами ты смыкаешь губы у меня на соске, проводишь языком влажную полоску на коже груди, и я сразу же признаю, что твой вариант живописи мне нравится значительно больше, чем предложенный мною…
========== Глава 24.
Прошел месяц с моего безумного поступка, и сейчас наши с тобой отношения даже чем-то напоминают былые, как тогда, в Шотландии. Конечно ты не столь же беззаботен, и иногда мы с тобой припоминаем друг другу старые обиды, но в большинстве своем мы теперь учимся решать проблемы диалогом, не всегда мирным и спокойным, но хотя бы без твоей агрессии и моих истерических припадков. Для меня это странно. Такое ощущение, что у нас наступает тот период притирки, свойственный всем парам в начале отношений, если они хотят наладить взаимопонимание и прожить вместе долгую жизнь. Но ведь это не входит в наши планы, а сейчас слово “компромисс” стало основой наших взаимоотношений. Хотя, с другой стороны, это облегчает мне жизнь и, наверное, ради этого относительного спокойствия мне стоит смириться с некоторыми твоими странностями и капризами.
– Доброе утро. Вернее, день. Ты снова спишь до полудня.
– Ты прерываешь мои размышления, заходя в комнату.
– Елена звонила. Бедняжка, всякий раз, когда ей нужно связаться с тобой, у нее прибавляется седых волос.
– Конечно. А если бы тебе приходилось передавать сообщения через посредников, как бы ты себя чувствовал? Ладно, ну так что она говорила?
– Я удобнее сажусь на кровати, облокачиваюсь спиной об изголовье и нетерпеливо приподнимаю брови.
– Она сказала, что МЫ приглашены сегодня вечером в этот ваш бар. Там будет какая-то пьянка, приуроченная невесть к какому празднику. Короче говоря, тебя ждут вечером.
– Ты пожимаешь плечами, а потом присаживаешься возле меня и легонько целуешь в губы. В такие моменты меня всегда затапливает волна теплоты и облегчения, потому что нет ничего важнее, чем осознание, что еще один день судьба позволит провести нам в мире.
– Ты же сказал, что она пригласила НАС. Ты что не пойдешь?
– Я хмурюсь, потому что последние несколько недель, с тех пор, как Деймон уехал куда-то, ты смилостивился настолько, что позволял мне посещать друзей самостоятельно. Но, если говорить честно, я более комфортно чувствую себя в твоем присутствии, даже если ты не участвуешь в беседе, а просто сидишь где-то в стороне, потягивая виски. И это тоже еще один повод для меня задуматься. С каких это пор, я стала ценить твою компанию сильнее, чем общество друзей детства?
– Приду. Ты же пьешь, как грузчик. Кто тебя будет такую невменяемую домой тащить?
– Ты громко смеешься, я же только корчу недовольную рожицу и показываю тебе язык. Тащить он меня видите ли будет.
– Приду, но позже.
– Планы на вечер?
– Я стараюсь, чтобы голос звучал равнодушно, но ты все равно слышишь заинтересованные нотки, ухмыляешься и отвечаешь с издевательскими интонациями:
– Дааа… У меня встреча. Должны привезти очень важных… кхм, гостей.
– Клаус, хватит придуриваться! Кого привезут?
– Мою семью. Оу, мне звонят. Я выйду, куколка, а ты собирайся. Вечер скоро.
– Ты выходишь в коридор, а я так и остаюсь сидеть с открытым ртом. Твоя семья? Серьезно? И как мне прикажешь уживаться с ними? Я немного слышала о них, но все, что слышала, было крайне сомнительным и не обнадеживающим.
***
– Кэролайн, о чем задумалась?
– Я рассеяно кручу в пальцах стакан с виски, рассматривая как золотится янтарным жидкость в приглушенном свете в баре. За весь день я больше так и не увидела тебя, потом за мной заехали Елена и Стефан, и я даже не знаю стоит ли ожидать тебя.