Кукловод
Шрифт:
– Кэролайн! Посмотри на меня! Все прошло, моя хорошая. Ты в безопасности.
– Ты садишься просто на пол, опираясь спиной о холодную каменную стену, сжимаешь мое лицо в ладонях, покрывая невесомыми поцелуями обоженную кожу на щеках, подбородке, скулах.
– Тшш, сейчас все пройдет.
– Бонни… Это Бонни. Кольцо. Она говорила, что сделает так, если я убью кого-то.
– Я продолжаю всхлипывать, прижимаясь к твоему телу, потому что сейчас только твоя близость может вернуть мне силу.
– Вот чертова сука.
– Ты шипишь сквозь зубы, и на мгновение я вижу, как в твоих глазах загораются янтарные искорки - вестник ярости. Но ты быстро берешь себя в руки, успокаивающе гладишь меня по голове и произносишь: - Не плачь. Я сейчас сделаю один звонок и к вечеру
– С этими словами ты снимаешь с моего пальца уже бесполезное украшение и швыряешь его в угол.
***
– Готово. Держи.
– Ведьма протягивает тебе золотое великолепие, которое отныне будет защищать меня от солнца и выходит в коридор, оставив нас наедине. Ты не соврал, и действительно подобрал для меня невероятно красивое кольцо. За день я немного успокоилась, ожоги зажили, и теперь я медленно потягиваю кровь из стакана, рассеянно рассматривая плеяду звезд на ультрамариновом небе. Интересно, что чувствовала Бонни, обрекая меня на смерть? Было ли ей жаль? Помнила ли она, что я друг ее детства? Или сейчас она видит во мне только вампира, убийцу, твою союзницу? Врага? В итоге Мистик Фолс принес мне только боль и разочарования: могила матери, которая больше никогда не обнимет меня, Деймон, покинувший город из-за выбора Елены и даже не вспоминающий о том, что я вполне могла погибнуть в ту жуткую ночь приема, а теперь еще и Бонни, которая так легко обрекла меня на смерть, перечеркнув все мои надежды, что когда-то, когда я наконец-то буду свободна от обещания, данного тебе, мне будет куда вернуться. Мне больше здесь не рады.
– Руку.
– Я недоуменно смотрю на тебя, и ты поясняешь: - Руку дай, кольцо одену.
– И я послушно протягиваю тебе ладонь, зачарованно смотря, как витиеватый ободок из белого золота скользит по пальцу.
– Спасибо.
– Я улыбаюсь тебе, стараясь сдержать невольные слезы, вновь застлавшие глаза и шепотом произношу: - Давай уедем отсюда.
– Я не расчитываю на твое согласие, зная, что тебе нравится этот дом и город, что у тебя здесь еще какие-то планы… Ты помнишь свое правило, Клаус? Думай о своем благополучии, о своей выгоде. Помнишь? Ты долго молчишь, приседаешь возле кровати, где сижу я, на корточки, так, чтобы наши глаза были на одном уровне, рассеянно поглаживаешь пальцами мою ладонь, задерживаясь на кольце, только что одетом тобой, осматриваешь комнату, бросаешься короткий взгляд в окно, где на небе серебрится луна, а потом быстро встаешь, отходишь от меня… Я грустно усмехаюсь. Действительно, на что я рассчитывала? Ты сам решишь, когда мы уедем и уедем ли вообще. Я ложусь на кровать, сворачиваюсь клубочком, прикрываю уставшие глаза, пытаясь удержать горячие слезы под прикрытыми веками.
– Эй! Куда ты легла? Собирайся давай. Мы летим на край света.
– Я резко сажусь, только чтобы поймать кипу вещей, вываленных тобой из комода. Ты продолжаешь сосредоточенно доставать одежду, а я позволяю себе на минуту откинуться на спину и счастливо улыбнуться. Мне все равно, где этот конец света, и в этой ли он вообще реальности. Главное, что даже в твоем основном правиле “думай лишь о себе” есть место исключениям.
========== Глава 26. Подарок ==========
Финляндия, провинция Лапландия, Кемиярви, 2012 год, декабрь
– Я хочу увидеть Санту!
– Это первые слова, которые я говорю, как только мы выходим с самолета. Финляндия встречает нас жутким морозом, снегопадом и непередаваемым звездным небом. Снег застилает глаза, кристалликами стынет на ресницах и губах, и даже мне, вампиру, моментально становится холодно. Но ничего не способно сейчас ухудшить мое настроение, уничтожить эйфорию, которую я испытываю всякий раз, как вспоминаю наши поспешные сборы. Гробы со своей семьей ты отправил во Францию, в свой дом, объяснив это тем, что единственное, за что твоя сестра и брат по имени Кол, будут готовы тебя простить - новые шмотки. А еще ты разрешил мне позвонить друзьям, попрощаться. В итоге я сделала лишь один звонок. Стефану. Сейчас, вспоминая тот разговор, я могу верить,
– Стефан…
– Кэролайн? Что случилось?
– Его голос сразу стал взволнованным. Неудивительно. Все они привыкли, что связаться со мной можно только через твое посредничество.
– Мы уезжаем. Я хотела попрощаться. Передай Елене, что я люблю ее.
– Ты хочешь уехать?
– Стефан всегда умел находить суть, поэтому задал самый важный вопрос, не вдаваясь в пространные расспросы.
– Да.
– Вернешься?
– Не знаю. Я хочу, чтобы вы все были счастливы. Хочу, чтобы забыли меня. Мне не стоило возвращаться.
– Я не заметила, как по щекам начали струиться слезы, солеными каплями замирая в уголках рта.
– Я был рад тебя видеть. Я надеюсь, ты будешь счастлива. Передать ему что-то?
– Мне не было нужно уточнять о ком он спрашивал, поэтому я только сжала губы и коротко произнесла:
– Нет. Я хочу забыть.
– Хорошо. Давай мне иногда знать о себе, договорились? Я обещаю, что никому не буду говорить.
– Я только грустно улыбнулась и тихо ответила:
– Я… спрошу.
– Да уж, как бы не были спокойны наши с тобой отношения, я все еще не решалась давать такие обещания без твоего одобрения. Слишком хорошо врезались в мою память те жуткие дни, когда я расплачивалась за свой самовольный звонок.
– Прощай, Стефан.
– До встречи, Кэролайн.
– Я сбросила вызов и несколько секунд просто смотрела в одну точку. Вот и все. Я разорвала связи с друзьями. Окончательно потеряла глупую надежду на взаимность со стороны Деймона. Возможно, только Стефан иногда будет напоминать мне о прошлом. Если ты позволишь…
– Кого?
– Твой вопрос выводит меня из прострации, вырывает из воспоминаний.
– Санту?
– Да, Клаус. Это такой бородатый дедушка, который приносит подарки на Рождество. Хотя, учитывая твою стойкую неприязнь к этому празднику, я даже могу поверить, что ты не знаешь о ком я.
– Я усмехаюсь, крепче прижимаясь к тебе в попытке согреться.
– Мы поедем в гостиницу?
– Эммм… У меня есть и другой вариант. Более… домашний что ли. Но не знаю, понравится ли тебе это.
– Ты вопросительно изгибаешь бровь, распахивая дверцу огромного внедорожника, к которому мы наконец-то подошли. Да уж, суровая страна требует особый транспорт.
– Домашний? Мне нравится, как это звучит. А почему ты думал, что я это не одобрю?
– Скоро узнаешь.
– С этими словами ты нажимаешь на газ и машина, больше напоминающая танк, сдвигается с места.
***
Я завороженно смотрю в окно, на темно-фиолетовое небо обильно усыпанное перламутровыми точечками звезд. Где-то на горизонте небо переливается малахитовыми и лазурными всполохами, и я иногда даже забываю вдыхать морозный воздух, настолько прекрасно это видение.Это по-настоящему край света и легко поверить, что там на горизонте лишь черная бездна, бесконечность, где больше нет ничего, где только свобода, невесомое счастье и столь желанное мною ощущение полета. Мы все дальше и дальше продвигаемся на север, туда, где рождается сказка, где воздух пахнет снегом, хвоей и детством, где нет запретов, где счастье переполняет все, проникает в поры, в каждую клеточку тела, вырывается наружу беззаботным смехом, проявляется лихорадочным блеском в глазах и ощущением тепла даже в моем мертвом сердце.
– Эй, ты еще здесь?
– Ты усмехаешься, бросая на меня короткий взгляд, а потом добавляешь: - Просто мы уже приехали.
– Я удивленно смотрю на тебя, потом осматриваю окружающую обстановку. Небольшой домик я замечаю лишь через какое-то время, настолько сильно он погряз в снеге. Снежная шапка на крыше, метровый слой снега возле двери и только между этой белизной виднеются коричневые стены и несколько уютно желтеющих окон - таково наше временное жилище.
– Ого. Настоящий пряник, как в книжке со сказками.
– Я радостно улыбаюсь, распахивая дверцу автомобиля, выскакивая наружу и сразу же погружаясь в снег едва не до бедер. Кое-как обойдя машину и крепко обхватив тебя за руку, я интересуюсь: - А чей это дом? Свет горит.