Кукушка
Шрифт:
— Если мы и дальше собираемся стоять и ждать, то этим и кончится, — сказал адмирал Буазо. — Мы сейчас собрались не для этого. Есть другие предложения?
— А что нам остаётся? Даже если подойдёт подкрепление и мы разобьём испанцев на воде, это мало поможет нам на суше. Давайте глядеть правде в глаза: Лейден обречён. Из нашей затеи ничего не вышло.
— Капитан Винсент прав: надо возвращаться, — поддержал его Джон Бадд, шкипер английского барка «Святой Георг». — Гром и молния! — выругался он. — Мы ничего не добьёмся, если будем торчать тут, у всех на виду, надувать щёки и таращить глаза! Этим
— Это займёт слишком много времени, — возразил де Мантеда. — Чтобы собрать достаточно серьёзные силы, принцу потребуется два или три месяца. Лейдену столько не продержаться.
— Гарлем продержался.
— Гарлем пал. И вспомните, как всё произошло: была зима, Гарлемское озеро замёрзло, и наши корабли не смогли прийти на помощь осаждённому городу, а те, которые пришли, вмёрзли в лёд и были сожжены. И надобно учесть, что каждый день к городу по прекрасно охраняемым путям шли сани с хлебом и порохом. А Лейден полностью отрезан от мира! Если мы не успеем до холодов, эта зима станет для лейденцев последней.
Воцарилась тишина. Сквозь плеск волн и посвист ветра было слышно, как перекрикиваются вахтенные на соседних кораблях.
— Я скажу, — встал Яльмар, и все взоры устремились на него.
— Говори, Яльмар Эльдьяурсон, — кивнул де Мантеда, предварительно испросив разрешения взглядом у адмирала Буазо. (Тот кивнул.) — Говори.
Яльмар заложил ладони за пояс и обвёл взглядом всех присутствующих.
— Послушайте меня, — сказал он. — Я не силён в болтовне, и я не знаю, можно ли ждать помощи от вашего оранжевого принца. Но мне ясно одно: пока вы тут, городу вы ничем не поможете. У нас два выхода: первый — уйти, второй — атаковать.
— Атаковать мы не можем, — напомнил ему кто-то.
— Можно бросить корабли и высадиться.
— Что?! — вскричал ван Кестерен. — Высадиться сейчас и бросить корабли на произвол судьбы? Наши прекрасные боевые корабли! Только этого не хватало! Не для того их строили и вооружали, чтоб теперь бросать!
— Если вы хотите вызволить людей, придётся чем-то жертвовать, — резонно возразил варяг. — И пусть лучше это будут корабли, чем головы. Что да, то да: часть кораблей придётся отослать за помощью. Но надо воевать. Можно сгрузить пушки, припасы, высадить людей и захватить часть побережья.
— Пусть так, — кивнул адмирал. — Мы захватим плацдарм. Что дальше? Дальше что?
Яльмар дёрнул себя за бороду и оглядел собравшихся.
— Есть сага про князя русичей. Его звали Хельг. Хельг Предсказатель. Когда он попал в такое положение, то поставил свои ладьи на колёса и на них подошёл к крепостным стенам. Так он взял Константинов град. Почему нам не сделать так же?
Де Мантеда с грустью покачал головой:
— Варяг, ты забываешь: наши суда не новгородские ладьи. Твой кнорр, быть может, и получится вытащить на сушу, вкопать и превратить в крепость или даже поставить на катки. Но у наших кораблей круглые днища, их выбросит на мель и разобьёт волнами. А если снять пушки, суда останутся без оружия и станут добычей испанских собак. Мы не можем быть одновременно здесь и там, это ерунда.
— Вы мужчины или нет? — рассердился Яльмар. — У вас десять отговорок, почему не надо делать это или то, вместо одной причины, чтоб начать и делать! Раз так, поставьте на нос каждого корабля по десять человек, и пусть они поливают из вёдер водой впереди корабля, может, тогда ваши круглые посудины поплывут по суше. А иначе у вас ничего не получится. Я сказал.
Как ни были собравшиеся мрачны и подавлены, шутка норманна вызвала у всех улыбки и смешки.
— Позвольте мне сказать, — вдруг раздалось из угла, и взоры присутствующих обратились туда.
Там, на табуретке, отставив в сторону деревянную ногу, сидел и покуривал трубку старик Сваммердам. Яльмар нанял его в качестве лоцмана, и не прогадал — тот знал все мели, течения и преобладающие ветра и оказался поистине незаменим, когда надо было обойти испанцев с тылу или подыскать за островом местечко для засады. Старые фрисландцы помнили его, молодые слышали о нём, и те и другие захаживали в его кабак. «Говори», «Говори, Сваммердам», — послышалось с разных сторон.
— С позволения герра командующего, я останусь сидеть, — сказал он. — Сегодня качает, а моя нога уже не та, что раньше… Что же я хочу сказать. Господин варяг не так уж и не прав: его история с ладьями поучительна. Раз суда не ходят посуху, надо раздобыть для них воды. Конечно, никакие матросы с вёдрами нам не помогут. Но вспомните окрестности Лейдена: что окружает этот город?
— Польдеры, — ответил де Мантеда. — В смысле — ватты.
— А ватты — это прибрежные земли. И их от моря отгораживает — что?
— Дамбы… — ошеломлённым тоном произнёс кто-то.
— Именно! Дамбы! — согласился Сваммердам, обвёл всех торжествующим взглядом, затянулся и выдохнул клуб дыма. — А в дамбах есть шлюзы, и это так же верно, как то, что меня зовут Хейре Сваммердам!
Все запереглядывались.
— Якорь мне в печёнку, — высказался за всех Джон Бадд, — а ведь старик-то прав! Сломать эти шлюзы ко всем чертям — вот и будет нам вода! И плыви куда хочешь — хоть в гавань, хоть под стены города, хоть к морскому дьяволу.
— Это бред! — воскликнул датчанин Брам Розенбом лысый как коленка капитан корвета «Юбберген». — Вспомните Питера, мальчишку из Спаарндама, который заткнул пальцем дыру в дамбе. Так он умер оттого, что просидел всю ночь и замёрз, только чтоб не затопило Гарлем. А вы хотите сами сломать дамбы!
— Ба! — рявкнул ван Кестерен. — Да Питер был дурачком! Что это за дамба, дырку в которой можно заткнуть пальцем? Это детская запруда или какой-то мельничный рабатс. Не знаешь, так молчи.
— Всё равно! В Гарлеме тряслись от одной мысли, что их могут затопить.
— Опомнись! Гарлем пал!
— Господа, господа, перестаньте, — примирительно сказал Хейре Сваммердам. — Город городу рознь. Что гибельно для Гарлема, то может быть спасительно для Лейдена. Если нам повезёт и будет дуть зюйд-вест, воды нагонит много. Вспомните наводнение в пятьсот шестнадцатом, когда во Фрисландии прорвало внутренние дамбы и бургунды прятались на чердаках и сеновалах! А? Разве не дело? Я слышал, в Роттердаме, где ставка Оранжевого, уже разрушают дамбы, и это делается с дозволения принца. Вот только от Роттердама до Лейдена далече.