Кулл беглец из Атлантиды
Шрифт:
“Я видел, как поднимались империи и падали королевства, как короли въезжали на своих конях и выезжали со своими щитами. Да, в свое время я была богиней, и странными были неофиты, которые склонялись передо мной, и ужасными были обряды, которые совершались во время моего поклонения, чтобы доставить мне удовольствие. Ибо полевые существа возвысили мой род; существа столь же странные, как и их деяния ”.
“Ты можешь читать по звездам и предсказывать события?” Варварский разум Кулла сразу же переключился на материальные идеи.
“Да,
“Тогда скажи мне, ” сказал Кулл, “ куда я вчера положил секретное письмо от Кану”.
“Ты засунул его в нижнюю часть ножен своего кинжала, а затем мгновенно забыл о нем”, - ответил кот.
Кулл вздрогнул, выхватил свой кинжал и встряхнул ножны. Оттуда выпала тонкая полоска сложенного пергамента.
“Валка и Хотат!” - выругался он. “Саремес, ты кошачья ведьма! Запомни, Ту!”
Но губы Ту были сжаты в прямую неодобрительную линию, и он мрачно посмотрел на Делькарда.
Она бесхитростно ответила на его пристальный взгляд, и он раздраженно повернулся к Куллу.
“Мой господин, подумай! Это все своего рода маскарад”.
“Ту, никто не видел, как я прятал это письмо, потому что я сам забыл”.
“Лорд король, любой шпион может–”
“Шпион? Не будь большим дураком, чем ты родился, Ту. Должен ли кот приставлять шпионов следить, как я прячу письма?”
Ту вздохнул. По мере того, как он становился старше, ему становилось все труднее воздерживаться от проявления раздражения по отношению к королям.
“Мой господин, подумай о людях, которые могут стоять за кошкой!”
“Лорд Ту”, - сказал Делькардес тоном мягкого упрека, - “вы позорите меня и оскорбляете Саремес”.
Кулл почувствовал смутную злость на Ту.
“По крайней мере, Ту, ” сказал он, “ кошка разговаривает; этого ты не можешь отрицать”.
“Здесь есть какой-то обман”, - упрямо настаивал Ту. “Человек говорит; звери не могут”.
“Это не так”, - сказал Кулл, сам убежденный в реальности говорящего кота и стремящийся доказать правильность своей веры. “Лев говорил с Камброй, а птицы говорили со стариками племен морских гор, рассказывая им, где спрятана дичь.
“Никто не отрицает, что звери разговаривают между собой. Много ночей я лежал на склонах покрытых лесом холмов или в травянистых саваннах и слышал, как тигры рычат друг на друга при свете звезд. Тогда почему бы какому-нибудь зверю не выучить человеческую речь? Были времена, когда я почти мог понять рев тигров. Тигр - мой тотем и тамбу для меня, за исключением случаев самообороны ”, - добавил он неуместно.
Ту скривился. Эти разговоры о тотеме и тамбу были достаточно хороши для дикого вождя, но слышать подобные замечания от короля Валузии крайне раздражало его.
“Мой господин, ” сказал он, “ кошка - это не тигр”.
“Совершенно верно”, - сказал Кулл, - “и этот мудрее всех тигров”.
“Это ничто иное, как правда”, - спокойно сказала Саремес.
“Лорд-канцлер, поверите ли вы тогда, если я расскажу вам, что в этот момент происходило в королевской сокровищнице?”
“Нет!” Ту зарычал. “Умные шпионы могут узнать все, что угодно, как я выяснил”.
“Ни одного человека нельзя убедить, если он сам этого не хочет”, - невозмутимо сказал Саремес, цитируя очень старую валузийскую поговорку. “И все же знай, лорд Ту, что был обнаружен излишек в двадцать золотых талей, и курьер даже сейчас спешит по улицам, чтобы сообщить тебе об этом. Ах, ” когда в коридоре снаружи послышались шаги, “ даже сейчас он идет”.
Стройный придворный, одетый в яркие одежды из королевской сокровищницы, вошел, низко поклонившись, и попросил разрешения говорить. Кулл предоставил это, он сказал:
“Могущественный король и повелитель Ту, в королевских деньгах обнаружен излишек в двадцать талей золота”.
Делькардес рассмеялась и восторженно захлопала в ладоши, но Ту лишь нахмурился.
“Когда это было обнаружено?”
“Всего полчаса назад”.
“Скольким об этом рассказывали?”
“Никто, мой господин. Только я и Королевский казначей знали до этого момента, когда я сказал вам, мой господин”.
“Хм!” Ту кисло отмахнулся от него. “Проваливай. Я разберусь с этим вопросом позже”.
“Делкардес”, - сказал Кулл, - “эта кошка твоя, не так ли?”
“Господин король”, - ответила девушка, - “Саремес никому не принадлежит. Она лишь удостаивает меня чести своим присутствием; она гостья. Что касается остального, она сама себе хозяйка и была таковой на протяжении тысячи лет ”.
“Я хотел бы, чтобы она осталась во дворце”, - сказал Кулл.
“Саремес”, - почтительно сказал Делькардес, - “король хотел бы видеть тебя своим гостем”.
“Я пойду с королем Валузии”, - с достоинством сказал кот, - “и останусь в королевском дворце до тех пор, пока мне не будет угодно отправиться в другое место. Ибо я великий путешественник, Кулл, и временами мне доставляет удовольствие выходить на мировую тропу и прогуливаться по улицам городов, где в минувшие века я бродил по лесам, и ступать по пескам пустынь, где давным-давно я ходил по улицам империи.”