Кулл беглец из Атлантиды
Шрифт:
“Сталь, сплошная сталь”, - восхищенно подумал Кулл, втайне задаваясь вопросом, сможет ли он когда-нибудь достичь совершенного господства над собой, которого достиг этот человек, тоже варвар.
Двухдневный путь вывел их из пустыни к низким холмам, обозначавшим границы Зарфхааны. На границе их остановили два зарфхаанаанских всадника.
“Я Кулл из Валузии”, - резко ответил король. “Я еду по следам Фелгара. Не пытайтесь помешать моему прохождению. Я буду отвечать перед вашим
Два всадника посторонились, чтобы пропустить кавалькаду, и когда стук копыт затих вдали, один заговорил с другим:
“Я выигрываю наше пари. Король Валузии едет верхом сам”.
“Да”, - ответил другой. “Эти варвары мстят за свои собственные обиды. Если бы король был валузийцем, клянусь Валкой, ты проиграл”.
Долины Зарфхааны эхом отзывались на топот всадников Кулла. Мирные сельские жители вышли из своих деревень, чтобы посмотреть, как свирепые воины проносятся мимо, и на север и юг, запад и восток разнеслась весть, что Кулл из Валузии поехал на восток.
Сразу за границей Кулл, отправив посланника к императору Зарфхаанаана, чтобы заверить его в своих мирных намерениях, держал совет с Брулом, Ка-янной и Келкором.
“Они опережают нас на много дней, - сказал Кулл, - и мы не должны терять времени в поисках их следа. Эти деревенские жители будут лгать нам; мы должны вынюхивать наш собственный след, как волки вынюхивают след оленя ”.
“Позвольте мне допросить этих парней”, - сказал Ка-янна, злобно скривив свои толстые, чувственные губы. “Я гарантирую, что заставлю их говорить правду”.
Кулл вопросительно взглянул на него.
“Есть способы”, - промурлыкал валузианин.
“Пытки?” - проворчал Кулл, его губы скривились в неприкрытом презрении. “Зарфхаана - дружественная нация”.
“Какое дело императору до нескольких жалких деревенских жителей?” вежливо спросила Ка-янна.
“Достаточно”. Кулл отмел это предложение с истинно атлантийским отвращением, но Брул поднял руку, требуя внимания.
“Кулл, - сказал он, - план этого парня нравится мне не больше, чем тебе, но временами даже свинья говорит правду” – губы Ка-янны скривились от ярости, но пикт не обратил на него внимания. “Позволь мне провести нескольких моих людей по деревням и допросить их. Я только напугаю нескольких, никому не причинив вреда; в противном случае мы можем провести недели в тщетных поисках”.
“Там говорил варвар”, - сказал Кулл с дружеской злобностью, которая существовала между ними двумя.
“В каком городе Семи Империй ты родился, лорд король?” - спросил пикт с саркастическим почтением.
Келкор отклонил эту побочную игру нетерпеливым взмахом руки.
“Вот наше местоположение”, - сказал он, нацарапывая карту концом ножен в золе лагерного костра. “На север Фелгар, скорее всего, не пойдет – предполагая, как и мы, что он не намерен оставаться в Зарфхаане, – потому что за Зарфхааной находится море, кишащее пиратами и морскими разбойниками. На юг он не пойдет, потому что там лежит Турания, враг его народа. Теперь я предполагаю, что он направится прямо на восток, как и путешествовал, пересечет восточную границу Зарфхааны где–то возле пограничного города Талуния и войдет в пустоши Грондара; оттуда, я полагаю, он повернет на юг, стремясь добраться до Фарсуна, который лежит к западу от Валузии, через небольшие княжества к югу от Турании.”
“Здесь много предположений, Келкор”, - сказал Кулл. “Если Фелгар хочет пробиться к Фарсуну, почему, во имя Валки, он нанес удар в прямо противоположном направлении?”
“Потому что, как ты знаешь, Кулл, в эти неспокойные времена все наши границы, кроме самой восточной, тщательно охраняются. Он никогда бы не смог пройти без надлежащих объяснений, не говоря уже о том, чтобы взять с собой графиню.”
“Я верю, что Келкор прав, Кулл”, - сказал Брул, его глаза плясали от нетерпения оказаться в седле. “Во всяком случае, его аргументы звучат логично”.
“План не хуже любого другого”, - ответил Кулл. “Мы едем на восток”.
И на восток они ехали долгими ленивыми днями, развлекаемые и угощаемые на каждой остановке добрыми жителями Зарфхаанаана. Мягкая и ленивая земля, думал Кулл, изящная девушка, беспомощно ожидающая какого-нибудь безжалостного завоевателя – Кулл видел свои сны, пока копыта его всадников выбивали дробь по сказочным долинам и зеленым лесам. И все же он упорно гнал своих людей, не давая им покоя, ибо всегда за его далеко идущими имперскими видениями кровавой славы и диких завоеваний маячил призрак его ненависти, безжалостной ненависти дикаря, перед которой все остальное должно уступить.
Они обходили стороной большие города, потому что Кулл не хотел давать своим свирепым воинам возможности ввязаться в какой-нибудь спор с жителями. Кавалькада приближалась к пограничному городу Талуния, последнему восточному форпосту Зарфхааны, когда к ним присоединился посланник, отправленный к императору в его город на севере, со словом, что император вполне согласен, чтобы Кулл проехал через его земли, и просит валузийского короля посетить его по возвращении. Кулл мрачно улыбнулся иронии ситуации, учитывая тот факт, что даже когда император давал великодушное разрешение, Кулл со своими людьми уже был далеко в своей стране.
Воины Кулла въехали в Талунию на рассвете, после ночной скачки, ибо он подумал, что, возможно, Фелгар и графиня, почувствовав себя временно в безопасности, задержатся ненадолго в пограничном городе, и он хотел опередить известие о его прибытии.
Кулл расположил своих людей лагерем на некотором расстоянии от городских стен и вошел в город один, если не считать Брула. Врата были с готовностью открыты перед ним, когда он показал королевскую печать Валузии и символ, присланный ему Зарфхаанаанским императором.